Последний рубеж

– В этом я сумею тебе помочь, – ответил Бове, когда показался эскорт. – Там только три женщины. Одна для Алисы слишком стара, другая слишком некрасива. Взгляни на этот скошенный подбородок, на сжатые губы. Ты можешь представить, чтобы Генрих возжелал такую? А вон та милашка в зеленом плаще и есть, надо думать, твоя сестра и моя кузина.

Его правота подтвердилась через пару минут, когда женщинам помогли спешиться. Едва сойдя с дамского седла, Алиса отвесила грациозный поклон.

– Милорд король, – промолвила она.

Однако то, что она сделала потом, Филиппа смутило. Презрев приличия, сестра бросилась обниматься.

– О, братец, как я счастлива снова быть дома!

Он похлопал ее по плечу.

– Я тоже рад, что ты дома, Алиса.

Он представил сестру кузену, она снова присела в поклоне и почтительно приложилась к епископскому кольцу. Наступила неловкая пауза, которую Филипп поспешил прервать, сказав:

– Ты, наверное, голодна. В моем шатре для тебя накрыт стол.

К ним присоединились несколько лордов, и Филипп оказал Матье де Монморанси честь сопроводить Алису и ее спутниц в шатер. Бове поплелся за ними, бормоча, что Понтье счастливее, чем заслуживает, поскольку Алиса казалась покорной и выглядела намного моложе своих тридцати пяти. Филипп тоже подумал, что она ведет себя не по годам – может быть, оттого, что так долго жила, как птичка в позолоченной клетке, вроде как в миру, но не в настоящем.

Обед прошел лучше, чем ожидал Филипп – главным образом благодаря галантности Матье де Монморанси, который окружил Алису вниманием и не давал прерваться беседе. Тем не менее Филипп испытал облегчение, когда с едой покончили, ведь на самом деле им с сестрой почти нечего было сказать друг другу. Ее рассказ о годах, проведенных в роли невесты, заложницы и пешки в королевской игре, определенно не представлял для него интереса.

Когда Филипп неожиданно объявил, что намерен сопроводить Алису в приготовленный для нее шатер, она выглядела разочарованной, однако не возражала, и он подумал, что Бове не ошибся, сочтя ее податливой, и это говорит в ее пользу. Сопровождаемые Матье, Дрюоном де Мелло и парочкой других лордов, они привлекали к себе внимание, ведь всем хотелось взглянуть на сестру короля, женщину одновременно несчастную и с дурной репутацией. После того как Алиса высказала удовольствие по поводу обстановки шатра, Филипп простился с ней, покорно чмокнув в щеку, и сказал, что сестре нужно как следует отдохнуть, ведь утром они выезжают в Мант.

– Мант? – Алиса выглядела изумленной, и Филипп понял, что она ничего не знает о географии Франции. – Это по дороге к Парижу, братец? Мне не терпится снова увидеть Париж, ведь, признаюсь, воспоминания со временем потускнели.

Лучше сразу с этим покончить.

– Что ж, уверен, твой супруг будет счастлив повезти тебя в Париж, сестрица.

– Мой супруг? – Алиса пришла в замешательство, как ребенок, и Филипп в душе поежился.

– Да. Я рад сообщить, что нашел для тебя прекрасную партию. В Манте ты выйдешь замуж за графа Понтье.

– За кого?

– Он тебе понравится, Алиса, – поспешил заверить Филипп. – Он знатен, красив и молод…

Тут Бове фыркнул, но Филипп постарался не обращать на это внимания. Он наклонился к Алисе и снова быстро поцеловал в щеку.

– К сожалению, я не могу остаться с тобой подольше, – извинился он. – Но понимаю, у тебя много вопросов о будущем муже. Наш кузен будет счастлив задержаться и ответить на них.

Бове не находил это таким уж забавным. Прежде чем он или растерянная Алиса успели что-либо возразить, Филипп приложился к ее ручке и, улыбнувшись уголками рта, нырнул под полог шатра. Пусть Бове станет тем, кто скажет его сестре, что ее выдадут за юнца, которому нет и семнадцати.

* * *

Лоншан вернулся в конце октября. Генрих не в восторге от перспективы мира, доложил он. Однако Лоншан в очередной раз доказал Ричарду, что несмотря на свою репутацию человека высокомерного и бестактного, ради блага короля канцлер мог быть настойчивым и дипломатичным. Ему удалось убедить Генриха в естественности их с Ричардом союза против французского короля, но только если император покончит с угрозами и выкажет добрую волю. К большому изумлению Ричарда, Лоншану удалось уговорить Генриха освободить нескольких заложников и простить оставшиеся семнадцать тысяч марок выкупа в качестве компенсации Ричарду за то, что он потерял по вине французского короля за время своего плена. Вместе со своим сияющим от гордости за выполненную миссию канцлером, Ричард готовился встретиться с Филиппом для ратификации мирного договора, в прочности которого оба короля сильно сомневались.

* * *

Утром восьмого ноября Ричард поднялся рано, поскольку встреча должна была начаться в девять. Вскоре после того, как они покинули лагерь, их встретил архиепископ Реймсский, дядя французского короля, объяснивший, что Филипп проводит совет и просит отложить встречу на пару часов. Ричард вернулся в свой лагерь и ждал, но когда день начал склоняться к вечеру, потерял терпение и приказал своим людям седлать коней.