Последний рубеж

Вскоре Гийена поглотила тьма, но каждый мысленно шел вслед за ним, зная, что его задача забросить сделанную из пеньковых веревок и снабженную крюками лестницу так, чтобы она зацепилась за стенную амбразуру. Стена была не так высока, чтобы не позволить это проделать, но может потребоваться не одна попытка, прежде чем крючья зацепятся, а Гийен будет обливаться потом, ожидая в любой момент увидеть на стене встревоженные лица стражников, привлеченных скрежетом, отдававшимся в его собственных ушах. Никто не спрашивал, что им делать, если у Гийена не выйдет. Не имея запасного плана, они были уверены, что Ричард обязательно предложит какой-нибудь, если понадобится, – как всегда.

Прождав, как им показалось, вечность, они увидели, как крепостная калитка приоткрылась – то был условленный знак. Обводя спутников взором, Ричард широко улыбнулся.

– Эти сукины дети французы отдыхают в теплых постельках. Давайте устроим им побудку.

Рыцари во весь опор устремились к уже распахнувшейся во всю ширь дверце.

Когда они нырнули в калитку, Гийен бросился к Моргану, который вел в поводу его жеребца, и запрыгнул в седло. Ричард и Андре знали путь в лабиринте кривых узких улиц и на полном скаку вели людей к лечебнице Отель-Дье, используя в качестве ориентира шпиль церкви Сен-Сир. Разбуженные шумом, на стенах стали появляться сонные стражники. Дверь ближайшего дома открылась, на порог вышел человек с фонарем в руке. Андре потянулся, выхватил у него фонарь и забросил на крышу. Солома вспыхнула. На Ричарда, гнавшего своего жеребца мимо церкви Сен-Сир, напали слева, и он, воспользовавшись щитом как оружием, сбил противника с ног. Еще один, смело, но безрассудно, попробовал ухватить Фовеля за поводья и с криком повалился, сбитый боевым конем. В городе залаяли псы, захлопали открывающиеся ставни. Раздались вопли «пожар» – то была величайшая из опасностей городской жизни. Из лагеря осаждающих доносились приглушенные крики – это в суматохе просыпалась французская армия. Вырванные из сна солдаты, растерянные и без доспехов, валили из домов, не понимая, что происходит. Большинство сразу же разбегалось, отступая перед вооруженными всадниками. Несколько стражников на стенах взялись за арбалеты, но для прицельной стрельбы было еще слишком темно, а в движущуюся мишень попасть трудно. Вокруг воцарился хаос, игравший на руку Ричарду и его людям.

С боевым кличем английского королевского дома они пронеслись через небольшое кладбище. До этих пор крови пролилось мало, и никто из людей Ричарда не был ранен, но все могло измениться, если гарнизон замка не поддержит их. Они увидели суматоху на стенах цитадели и по выкрикам поняли – гарнизон узнал, что вновь прибывшие на их стороне. Впереди спутников короля ждали ворота, соединявшие замок с городом, и к своему облегчению, они увидели, что ворота уже открыты, а решетки в них подняты. Свою первую большую победу Ричард одержал в двадцать один год, ворвавшись в Тайбур на плечах отступающих защитников, но сейчас французы располагались слишком далеко, чтобы повторить трюк. Как только англичане благополучно оказались внутри, ворота за ними тут же закрыли и заперли.

Улицы запрудили солдаты, монахи аббатства и жители города, нашедшие убежище на территории замка. Рядом с конными бежал священник из Сент-Этьена и, задыхаясь, благословлял всадников, въехавших во внутренний двор замка. Они спешились, и сразу же были окружены толпой. Гийом и Жан де Пре вышли вперед, расчищая Ричарду путь.

– Я тут проезжал неподалеку, – сказал собравшимся Ричард, – и вот решил взглянуть, как тут у вас дела.

Эта реплика была встречена смехом, и некоторое время во дворе замка царил такой же хаос, как на улицах города, только здесь звучали выкрики радости избавления – гарнизон верил, что спасен прибытием короля.

Однако торжество разделяли не все. Оруженосец Жана де Пре Алар хмуро наблюдал за всеобщим ликованием, так как не понимал, чему все так рады. Все, что сделал английский король – это разделил с ними риск, но какая в том польза гарнизону? Пожалуй, теперь они еще в большей опасности. Ричард едва ли согласится на сдачу, а если замок возьмут штурмом, у Филиппа будет законное право повесить всех защитников. Встревоженный и сбитый с толку тем, что так шумно приветствуют короля, оказавшегося в той же ловушке, юноша в конце концов раздраженно спросил:

– Но разве теперь присутствие нашего короля не раззадорит короля Франции и не заставит приложить больше усилий?

– Алар! – оборвал его Жан, которому совершенно не понравился тон юнца. – Придержи язык!

Ричарда вопрос не обеспокоил. Улыбнувшись смущенному юноше, он ответил:

– Именно на это я и рассчитываю, парень.

* * *