Последний рубеж

На обратной стороне действительно виднелись вырезанные буквы. Он поднес пластинку ближе к фонарю. Алфавит был очень похож на аррагейский, но как ни пытался Влад собрать буквы в слова, у него ничего не выходило. Поэтому вернул пластинку Тыяхше со словами:

— Наверное, на муллватском.

Та минуты две всматривалась в надпись и подтвердила:

— Да, на муллватском. Только на древнем. Точно перевести не могу, но по смыслу что-то вроде того: «Слава и Сила, слившись по Промыслу, да утвердят силу действий, происходящих…»

— А дальше?

— Это все. Продолжение, надо понимать, на другом фрагменте диска.

— И что делать будем?

— Ужинать.

— Ужинать?!

— Ужинать.

— А потом?

— А потом — будь что будет, — невозмутимо закончила Тыяхша. — Что от нас зависит, сделали. Что потребуется, сделаем. А там — как получится.

Влад против подобного фатализма возражать не стал.

— А и действительно, чего заранее изводиться? Глупо. Тем более что лично я сейчас соображать не в состоянии — есть хочу. Голоден как… как не знаю кто. Как… просто как Минотавр какой-то.

— Минотавр — это кто?

— Это персонаж земной мифологии. Сын Миноса, царя острова Крит. Очень уродливый, надо сказать, сын. Хотя, конечно, никакой он ему на самом деле не сын.

Тыяхша попыталась найти в словах Влада логику, но у нее не вышло:

— Ты меня запутал.

— Сейчас распутаю, — пообещал Влад. — Там у них такое дело приключилось. Однажды этот самый царь, который Минос, ни за что ни про что, как это зачастую и случается у людей, оскорбил бога морей Посейдона. На пустом, можно сказать, месте оскорбил. Из спеси. А Посейдон взял да и обиделся. Не на шутку. И примерно покарал — наслал противоестественную страсть на жену царя. Та сдерживать себя не стала и вскоре понесла от первого подвернувшегося быка. А в положенный срок родила странное существо — человека с бычьей головой. Чтобы скрыть позор от людей, под дворцом царя Миноса построили лабиринт. Туда и упрятали Минотавра. Кормили его мясом людей — каждые девять лет ему на съедение привозили семерых юношей и семерых девушек. Вот такая печальная и поучительная история.

— И хватало ему? — помолчав, спросила Тыяхша.

Влад не понял:

— Кому и чего?

— Минотавру мяса. Девятьсот килограмм на девять лет — так и отощать можно. Шакал и тот в год тонну съедает.

— Точно?

— Да.

Обескураженный Влад поскреб затылок.

— Знаешь, я как-то не задумывался на этот счет. — И махнул рукой, подводя черту под темой: — Да и толку в дебри лезть? Все это миф. Все это сказка.

Но Тыяхша его наплевательскую позицию не разделила, обронила с грустью:

— Несчастный.

— Ты про Минотавра? — не поверил Влад.

— Про него. Ни за что ведь страдал.

— Что поделать, у нас, землян, сын всегда был в ответе за отца.

— Это неправильно.

— Как есть…

Ужинали на веранде. Хозяева подали на стол еду, быть может, и не изысканную, зато сытную и обильную: громадные куски зажаренной дичи, бесформенные лепешки из муки грубого помола и овощной салат, наструганный по-мужски — здоровыми ломтями. Пища богов! Нектар и амброзия. Только все недосоленное. Впрочем, как известно, это пересол на спине, а недосол на столе. Тем более мистер Дахамо помялся-помялся, но вынул откуда-то солонку из горного хрусталя. Протянул дорогому гостю и разрешил пару раз отщипнуть.

Запивали все это дело пахуче-гремучим напитком крепостью градусов под семьдесят. Как Влад в процессе выяснил, данный «вырвиглаз» мистер Дахамо лично выгоняет из губчатой настырницы — широко распространенного в местных краях кактуса.

Тыяхша свою стопку поднимала изредка, и то лишь для того, чтобы пригубить самую чуточку. Из вежливости. А вот Влад, подбадриваемый радушным хозяином, зачастил. Первая, как говорится, колом, вторая — соколом, а остальные — мелкими пташками. И понеслось: за встречу — за горизонт — за тех, кто не с нами, — за то, чтоб никогда, — за то, чтоб всегда. Потом — за то. И еще, вдогон, — за се.

И вскоре Влад здорово набрался. Дошло до того, что в какую-то минуту обнаружил: Тыяхши за столом нет, а сам он сидит в обнимку с ее отцом и грузит его россказнями из армейской житухи. При этом, понимая всю пошлость своего поведения, остановиться никак не может и все наседает и наседает на бедного мистера Дахамо.

— А вот еще был случай, — нес помимо прочего распоясавшийся дембель. — Пришел как-то раз главный сержант Гринг Пасс к главному сержанту Джону Моррису и ну сетовать. Говорит, во взводе одни олухи царя небесного собрались. И это, доложу я вам, многоуважаемый мистер Дахамо, было сущей правдой. Те еще ребятки главному сержанту Пассу попались. Их в Центр боевой подготовки имени командора Брамса аж с Бойнрамии прислали. Понимаете, о чем толкую?

Мистер Дахамо, уловив вопросительную интонацию, кивнул, и подбодренный Влад продолжил: