Последний рубеж

— О нет, мы не…

— Это ты «не»…, - с насмешкой прервала ее Вероника, отчего Оксана окончательно растерялась. Как, проведя в Петербурге столь мало времени, эта слепая девушка умудрилась раскусить секреты их личной жизни? Вряд ли это Матэо упоительно рассказывал ей о подобных вещах…

Но в намеке Вероники была доля правды. В последнее время Оксана действительно сблизилась с Ермаковым: все чаще они встречались в комнате отдыха, чтобы поговорить обо всякой ерунде, и все чаще Королева ловила себя на мысли, что ей нравится их общение. В отличие от Лескова он не был мифическим рыцарем, которого девушка сама себе нарисовала — Алексей был искренним, смелым, и, главное, по-настоящему испытывал к ней симпатию.

— Ну а ты… Интересуешься Альбертом с какой-то целью или так, из-за праздного любопытства? — лукаво поинтересовалась Оксана.

— Я люблю угадывать внешность людей. Воспринимай это, как маленькое хобби одной слепой девицы, — Вероника пожала плечами.

— Извини…

— За что? — удивилась собеседница. — Моя слепота — это факт, и не нужно извиняться каждый раз, когда случайно напоминаешь мне об этом. К тому же, мой недуг не является врожденным. Сними я очки, и я увижу твое лицо. Вот только мои

глаза будут последними, что сможешь увидеть ты.

— Ты не контролируешь свои способности. Мне известно об этом, — тихо ответила Оксана.

— Теперь легенда о Медузе Горгоне больше не кажется такой ужасающей? — губы слепой тронула ироничная улыбка. — Я всегда сочувствовала этой несчастной женщине. Персей убил ее за то, в чем она толком не виновата… Ее дар был ее проклятьем. В мифах ее, конечно же, выставляли чудовищем, но кто на самом деле знал, что чувствовала эта женщина? Возможно, она убивала не только своих врагов, но и тех, кого любила…

Вероника тихо рассмеялась, но Оксана не улыбнулась в ответ. Она опустила глаза, вдруг осознав, что речь идет далеко не о древнегреческом монстре, а о молодой женщине, которая случайно уничтожила того, кем дорожила. Чуть помолчав, Королева предпочла переменить тему, и собеседница с легкостью подхватила ее, словно и не было никаких откровений.

Жизнь Вероники в Петербурге постепенно налаживалась, и она начала ловить себя на мысли, что счастлива в этом городе. Разумеется, счастлива настолько, насколько позволяла сложившаяся ситуация. Ее мир больше не был ограничен территорией подземного особняка, а общение — разговорами с угрюмым испанцем. Матэо был для нее своего рода отцом, к которому она успела привязаться, но даже он не мог удержать ее в комнате, в то время как здесь столько всего интересного.

Первое время Фалько нервничал, отпуская Веронику на прогулки, но каждый раз успокаивал себя тем, что в случае беды эта «хрупкая девочка» в любой момент может снять очки. И тогда сохрани Господь того, кто посмеет ее обидеть. Таким образом девушка получила разрешение не только покидать свою комнату, но и прогуливаться в одиночестве по коридорам правительственного здания.

Как-то раз она остановилась напротив двери одного из кабинетов и несколько секунд молча стояла напротив, словно не решаясь войти. Однако девушка знала, что внутри никого нет — из-за двери не доносилось ни звука. Не было слышно ни дыхания, ни стука сердца, и это несколько огорчило Веронику. С самого появления в Петербурге она хотела поговорить с одним из местных жителей и каждый раз откладывала это разговор, сомневаясь, имеет ли она право вмешиваться. Да и, если откровенно, у нее не было настоящего желания разговаривать с этим человеком. То, что она делала сейчас, было лишь благодарностью за предоставленный кров.

Однако, когда девушка уже собиралась было уходить, она различила звук шагов, а затем знакомое биение сердца. Оно доносилось с лестничной клетки, поэтому Вероника преспокойно направилась навстречу идущему.

— Даже не спросишь, почему я здесь гуляю совсем одна? — с иронией поинтересовалась она, поравнявшись с Дмитрием. Лесков остановился, недоверчиво глядя на слепую девушку, после чего тихо спросил:

— Что меня выдало?

— Сердцебиение. Удары быстрые, тяжелые, я бы сказала… неестественные. Не как у других «полукровок».

— Не как у других? — мужчине показалось, что он ослышался. Еще пять минут назад Вайнштейн с облегчением рассказывал, что все проверки показывают, что никаких изменений, кроме радужки глаза, в организме не произошло.

— А Лесков ли ты вообще? — губы девушки тронула странная улыбка. — Возможно, если я сниму очки, мы сразу это выясним. Поговаривают, будто мой вид не может навредить «истинным». Именно поэтому нас и не перебили, как других «паразитов».

Дмитрий невольно отступил на шаг, когда девушка коснулась пальцами дужки очков, после чего добавила:

— Не нервничай, я всего лишь поправила… Пока. Возможно, тебе нужно немного времени, чтобы признаться, что ты — самозванец, а настоящий Дмитрий Лесков погиб в водах Тихого Океана. А ты, красавчик, поглотил часть его энергетики, принял его обличье и записался в наш дружный отряд. Вопрос, с какой целью?