Читаем Последний рыцарь полностью

Волшебной струилась рекой,

И кожа ее молодая

Мерцала под Божьей рукой.


И каждую тонкую ветку

К груди прижимала она,

Как будто баюкала детку,

Желая блаженного сна.


И с той поры, ветками вея,

Береза стоит у плетня —

Чудесная Бога идея,

Творение третьего дня.


Mutter Maria

Das letzte Lied verklang vom hohen Chore,

Und einen letzten Segen sprach der Priester.

In stillen Beten neigten sich die H"aupter

Der Gl"aubigen, und dann mit fl"uchtgem Finger

Das letzte Kreuz auf Stirne, Mund und Brust.

Und m"achtig fiel die Orgel wieder ein,

Hinschl"urften tausend F"usse zum Portale,

Und von den vielen H"anden zitterte scheu

Im Marmorbecken das geweihte Wasser.


Der K"uster kam und blies die Lichter aus,

Das letzte glomm, verglomm so schnell und "angstlich,

Wie aus dem Sterbehaus der letzte Gast

Mit scheuem R"uckblick auf die Strasse eilt.


Und Einsamkeit mit grossen Augen stand

Am Hochaltar, hoch "uber dem im Bogen

Des Kreuzgew"olbes facht der letzte Atem

Des Weihrauchs fl"uchtig wehte und zerging.


Da raffte auf behutsam ihr Gewand

Maria und sah vorgebeugt hernieder,

Dass eben frei der schmale weisse Fuss,

Dann fasste sorglich fester ihre Hand

Um Jesus, und vom heilgen Bilde droben

Stieg sie ins Schiff der "oden Kirche nieder.


Des Kleides Zipfel zog sie sorglich w"armer

Um ihren nackten Knaben, der schon schl"afrig

Mit z"artlicher Hand nach ihrer Wange griff,

Und ging mit leichten wiegenden Schritten auf

Und ab den freien Platz am Hochaltare

Leis summte sie ein kindlich Schlummerlied.


Am Mittag war es. Draussen auf der Strasse

Im weissen Mehlstaub schilpten laut die Spatzen,

Von fern im Dorf klang helles M"adchenlachen

Und Ringel-Ringel-Reihen-Rosenkranz,

Dazwischen langgezogene leise T"one

Der Zieh-Harmonika, die immer wider

Das traurige Lied verwaister Liebe spielte,

Das alte Lied „Ach, wie ists m"oglich dann“…


Maria lauschte auf die fernen Kl"ange,

Und um das vorgeneigte schmale Haupt

Hinflossen gl"anzend durch die bunten Fenster

In hundert Farben wirre Sonnlichtstr"ahne.


Beim Auf – und Abgehn blitzte pl"otzlich hell

Ein gl"asern Perlchen auf der Mozaik

Des Bodens, – wohl von einem Rosenkranze.

Da l"achelten die dunkelroten Lippen

Der J"udin, und wehm"utig l"achelnd schob

Sie mit dem weissen Fuss die Perle fort.


Aufwachte Jesus da, und seine "Armchen

Umschlangen z"artlich seiner Mutter Hals,

Und immer wieder k"ussten sie die beiden.


Maria aber ging zum Chorgest"uhl

Und setzte sich, es flocht sich schwarz ihr Haar

Durchs dunkle Blattwerk der geschnitzten Lehne,

Ihr blaues Kleid schob vorn sie auseinander,

Und eine leichte R"ote "uberflog

Die halbgesenkte hohe, weisse Stirn,

Dann stillte sie das Kind.

Mit beiden H"andchen

Griff da der Knabe nach dem vollen Busen,

Die weiche Knospe seines feuchten M"undchens

Hing an der Brust, die zwischen bleichen Fingern

Das Weib ganz sanft dem Kind entgegenbr"angte,

Das trank und trank und sah voll tiefen Gl"ucks

Zur Mutter auf, die selig l"achelte

Mit wimperdunkeln, s"uss vertr"aumten Augen.


Ganz still, ganz still wars in dem hohen Raum, —

Die Fliegen summten droben an die Scheiben,

Und ein verirrter Falter sass am Fenster

Und schlug die seidnen Fl"ugel auf und nieder.

Von Zeit zu Zeit nur klang ein fr"ohlich Schnalzen,

Wenn tief der Knabe frischen Atem holte.


Und leise rankte um m"achtgen S"aulen

Und bl"uhte bis hinauf ins Bogend"ammer

Das alte j"udische Kinderlied…

1897


Мать Мария

Последняя молитва отзвучала

И прихожан благословил священник.

Склонились головы послушной паствы,

Коротким одноперстьем осенившей

Свое чело, уста, а также сердце.

Опять орган обрушился всей мощью,

Прошаркали к порталу прихожане,

И трепетала от прикосновений

В сосуде освященная вода.


Вот пономарь задул поспешно свечи,

Что в полутьме тревожно догорали,

Как будто из пристанища чужого

Последний постоялец удалялся.


Безмолвие с печальными очами

Над потемневшим алтарем повисло,

И ладана ослабшее дыханье

Чуть слышалось под сводами собора.


Подобрала Мария одеянье —

Так, что ступня немного обнажилась,

И, долу наклонившись, посмотрела.

Обняв покрепче спящего Младенца

И краем платья потеплей укутав,

Она от вышних образов святых

Спустилась вниз на мраморные плиты,


А там пошла воздушными шагами

На место за алтарным полукругом,

Тихонько колыбельную мурлыча.


Был полдень. И над площадью соборной,

Чирикая, кружились воробьи,

Звенел девичий смех неподалеку

И песенка звучала про розарий.

А между ними мягкими тонами

Переливалась грусть аккордеона,

Все повторявшего одну и ту же

Чудесную мелодию любви:

«Ах, неужели это так возможно…»


Мария дивной музыке внимала

И слезы на глазах Ее блестели,

В которых отражалось многоцветье

Исполненных сиянья витражей.

Внезапно перед Нею засверкала

Жемчужинка на мраморной плите, —

С оконного розария, должно быть.

Печальная улыбка пробежала

По лику Приснодевы, и Она

Жемчужинку ступнею оттолкнула.

От легкого толчка Иисус проснулся

И с нежностью к Ней ручки протянул,

И стали Мать с Младенцем миловаться.


Она в алтарь прошествовала тихо

И села с краю на скамью резную,

Где иереи часом отдыхали.

Привольно Ее волосы струились,

Переплетаясь с лиственной резьбою,

Топорщилось простое одеянье,

И радостный румянец мимолетом

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сонеты 12, 112 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 12, 112 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

 Сонет 12 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет «о продолжении рода», вошедший в группу «Свадебные сонеты», «Marriage Sonnets» (1—18), которая является начальной частью последовательности «Прекрасная молодёжь», состоящей из 126-ти сонетов. Данная форма стиха прочно вошла в моду, примерно такой, какой мог знать Шекспир из стихотворений английских поэтов предшественников: графа Генри Сюррея (Henry Howard, Earl of Surrey, 1517—1547) и сэра Томаса Уайта (Thomas Wyatt, 1503—1542). Независимо от этого, Шекспир придал сонетам более глубокий смысл используя в качестве литературных приёмов слова-символы, следуя традиции Барнабе Барнса для зашифровки подстрочника, который воспринимался, как поэтические строки с «непонятым контекстом», многие годы не воспринимаемым всерьёз критиками и исследователями сонетов. Когда стало окончательно понятно, что сонеты 12 и 112 связаны линией очевидного «нарратива», имевшего судьбоносное значение для барда, который был чётко сформулирован в строке 13 сонета 112: «You are so strongly in my purpose bred», «Вы так настоятельны в моём предназначении порождённом».  Вне сомнения, выразительная фраза «предназначением порождённым» выражала осознанную необходимость поэта продолжить заниматься драматургией. В тоже самое время, после написания и анонсирования постановок пьес при дворе королевы Елизаветы, используя связи и содействии харизматичного «молодого человека». Который принимал участие а качестве консультанта при содействии Джона Флорио по созданию сюжетов первых двух пьес: «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции», по всем признакам очаровательный юноша был любимцем литературного бомонда и несомненно обладал отменным литературным чутьём.

Komarov Alexander Sergeevich;Swami Runinanda

Литературоведение / Поэзия / Прочее / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука
Сонеты 91, 152 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 91, 152 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

     Сонет 91 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет является частью последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», в которой поэт выразил свою приверженность многолетней дружбе и отеческой любви к адресату сонета «молодому человеку». Хочу отметить, что сонет 91 по воле случая был обделён должным вниманием со стороны критиков точно также, как сонет 152. Не потому, что сонет не заслуживает внимания, по-видимому, содержание сонета глубоко затронуло сокровенные пристрастия самих критиков, что по понятной причине могло ввести в замешательство, и как следствие отказ от рассмотрения и критики сонета. Впрочем, многие литературные критики забыли незыблемое «золотое» правило в литературе, что при написании чего-либо стоящего необходимо оставаться беспристрастным к предмету или объекту описания или критики. Впрочем, литературные образы первого четверостишия необычайно схожи с образами фрагмента пьесы «Цимбелин»:   «Куда благороднее, чем приходить за чеком, Богаче, чем более ничего не делать ради безделушки, Горделивее, чем неоплаченным шелестеть шёлком» (26—28).                 Уильям Шекспир «Цимбелин»: акт 3, сцена 3, 26—28.               (Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2022). https://stihi.ru/2022/10/25/5690   В елизаветинскую эпоху в условиях начавшегося роста экономики и индустриализации, а также ослабления религиозных табу, мало кто отважился бы на подобный шаг. Для подобного решительного шага нужно было быть глубоко религиозным человеком, что коренным образом опровергает все предыдущие версии критиков о гомо эротических пристрастиях барда к юноше. Впрочем, содержание сонета 152 ещё раз подсказывает о возникшем «любовном треугольнике», в связи с тем, что Шекспир проявил инициативу, познакомив юношу, адресата сонетов с тёмной леди.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Сонеты 3, 31, 53 Уильям Шекспир, - лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 3, 31, 53 Уильям Шекспир, - лит. перевод Свами Ранинанда

Сонет 31 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. В котором, повествующий бард, действительно раскрыл своё сердце и описал детали, как личных, так и творческих приоритетов во взаимоотношениях с молодым человеком, адресатом сонетов. Сонет 31 входит в последовательность «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» сонеты (1—126). В сонете 31 поэт дал продолжение развития идеи, изложенной в заключительной части сонета 30, где повествующий изобразил приоритеты юноши в обладании творческим наследием поэта и драматурга, которое он оставил ему в память об вкладе уже умерших поэтов предшественников воплощённом в их произведениях. Например, один из наглядных примеров можно обнаружить в содержании сонета 31, это развитие платоновской теории «Идеи Красоты» в отражении её бессмертного образа, которое наряду с сонетами 3 и 53 вошло в это эссе. Идеи Платона и Аристотеля изначально тесно связывали не только сонеты 31 и 53, но и некоторые другие. Критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone), рассуждая в дискусах об 9-й строке сонета 3 сделал ссылку, сославшись на аналогичные литературные образы из пьесы «Изнасилование Лукреции». По-моему мнению, вполне вероятно, что в этом фрагменте была отражена очередная интересная идея Платона — «воспоминаний прошлых жизней», о которой никто не упомянул. Но главное, это то, что исследование сонетов Шекспира, меня привело к окончательному выводу: несмотря на то, что сонеты являлись частной перепиской, они пропитаны идеями Платона и стоиков. Помимо этого, Шекспир не спонтанно изменил направленность обращения сонетов, а именно, не как это было в сонетах Петрарки к возлюбленной женщине, точно до наоборот, бард в своих сонетах обращался к юноше. Что в значительной степени укрепило меня во мнении, что Шекспир при написании сонетов опирался на платоновскую теорию «Идеи Красоты» для «отражения её бессмертного образа», в лице юного Саутгемптона. «Впрочем, но нужно было быть слепцом, чтобы не увидеть в сонете 31 Шекспира поэтическое изложение автором сонета философских взглядов Платона из его «Идеи Любви», где согласно теории, претендент на самореализацию обязан был осуществлять многочисленные акты самопожертвования самого себя ради этой идеи; и тогда совокупность второстепенных объектов суммировалась в главном субъекте, продолжая жить в нём новой, — второй жизнью» 2023 © Свами Ранинанда.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия