Последний рыцарь

Нет, глупости. После того, что сделал Лукиллиан, они не имели права отступить. Дана знала, что Амиар винит себя за это, считая, что Огненный король должен брать на себя ответственность за все. Но он знал, что Лукиллиан не простил бы ему вмешательство в последнюю битву, он принял волю старого колдуна.

По обе стороны от Амиара и Даны расположились главы Великих Кланов – первый ряд предназначался только для них.

Роувен Интегри пришел в компании Хионии. Хиония, одна из немногих, кто знал Лукиллиана с юности, раздраженно смахивала слезы: было видно, что она не хотела плакать при посторонних, а не плакать у нее просто не получалось. Роувен нервничал и постоянно оглядывался, Дана еще никогда не видела жизнерадостного Вольного Ветра таким. Она догадывалась, что причина не только в судьбе Лукиллиана.

Высшая ветвь клана Инанис явилась в полном составе. Трофемес Инанис в кои-то веки выглядел потрясенным, с его бледного лица наконец сошла самодовольная ухмылка человека, который смотрит на мир свысока. Его сыновья, чувствуя настроение отца, оставались собранными, только Цезарь, лишь этим утром покинувший больницу, то и дело поглядывал на делегацию Легио, однако в ответ не был удостоен и взглядом.

Близнецам, на внимание которых он явно рассчитывал, сейчас было не до него, они ни на шаг не отходили от отца. Врачи настоятельно не рекомендовали ему покидать больницу, но он настоял. Мерджит сказал, что не может не проститься с тем, кого уважал, и Дане показалось, что он не врет и не пытается их впечатлить. Ему действительно было больно. Он полулежал на специальном медицинском кресле, со всех сторон окруженный артефактами и капельницами с зельями. Эвридика и Диаманта если и не простили его окончательно, то уж точно объявили перемирие.

Юного Иерема Мортема на церемонии сопровождала Керенса. Дана так и не успела познакомиться с ней, но она знала, что колдунья их не предаст. Родерик рассказал им, на что она пошла во время заточения в Медейне, и это было лучшим доказательством ее верности. Сам Родерик тоже прибыл сюда – он был одним из немногих нелюдей, кому была оказана честь допуска в Ланесто. Он, похоже, прекрасно понимал, какое одолжение ему сделали, и вел себя на удивление тихо и смиренно.

От клана Арбор прибыли Алеста и Фьора. Они не разговаривали друг с другом и показательно расселись на разных концах ряда. Дана подумала, что Алеста зря держит оборону: ее бабушке сейчас было тяжелее, чем ей. Фьора знала Лукиллиана, они начинали править почти одновременно, и сейчас ей приходилось с горечью признать, что уходит ее поколение.

Но вместо того, чтобы поддерживать ее, Алеста сидела рядом с кланом Эсентия и обсуждала что-то с Коррадо. Его жена была, похоже, не слишком рада такому вниманию со стороны юной наследницы. Но ревновала она зря, Дана чувствовала, что Алеста видит в Коррадо просто старшего друга.

Отдельные места были подготовлены для семьи Арма. Мастера артефактов, казалось, вообще не замечали ничего вокруг, и многие из них выглядели совершенно равнодушными. Но Дана знала, что это всего лишь маски, традиция их клана: никому ничего не говори, держи в себе, а если больно – плачь без звука, без слез, чтобы никто не узнал. Этим они делали хуже себе, но переубеждать их было бесполезно. Отдушину нашел разве что Наристар: он, такой же безучастный на вид, как и все остальные в его ряду, обеими руками сжимал руку Светы, а она осторожно гладила его пальцы. Они были друг у друга, и это спасало его.

Наконец боковые двери открылись, и в зал вошла Сарджана Арма. Она была так же красива, как обычно, но сегодня ее красота казалась призрачной, холодной – как красота кладбищенских ангелов. Ее фигуру скрывало по-монашески строгое черное платье, бледное лицо было свободно от косметики, в которой Сарджана, впрочем, и не нуждалась, а глаза оставались спокойными и – сухими, ни единой слезинки на ресницах! Она будто смотрела на мир через зеркало, в котором каждый видел свое отражение, но не то, что скрыто внутри.

Она, несгибаемая и царственная, была внучкой своего деда, достойной преемницей его короны.

Сарджана подошла к трибуне, и в зале воцарилась тишина, в которой голос правительницы звучал громко и мелодично.

– Добро пожаловать в Ланесто. От лица моего клана я благодарю всех, кто принял приглашение проводить в последний путь моего предшественника, лорда Лукиллиана Арму. Он был великим лидером для нашей семьи, который принес нам благоденствие и процветание. Перечислять все его заслуги бессмысленно – им нет числа. После себя он оставил бесценное наследие, благодаря которому клан Арма занимает свое нынешнее место в магическом мире.  Но один из его подвигов уникален и неповторим: лорд Лукиллиан единолично убил одно из семи великих чудовищ. Непобедимый черный пес Аид пал, его больше нет и не будет никогда. Лорд Лукиллиан сделал то, чего не мог даже первый Огненный король.

При этих словах многие покосились на Амиара, ожидая обиды с его стороны. Напрасно, он лишь кивал, поддерживая Сарджану. Он и сам считал жертву Лукиллиана бесценной.