Последний рыцарь

Лукиллиан снова прижимает ее к себе. Он чувствует, как бьется ее сердечко, пока еще такое крохотное и ранимое – но он защитит ее. Он отдаст ей все, что у него есть, и он уже знает, что будет от этого гораздо счастливей, чем она. Вряд ли он когда-нибудь расскажет ей об этом дне, но сам он будет помнить.

Не сводя глаз со своей наследницы, Лукиллиан говорит секретарю:

– Скажи семье, что родилась леди Сарджана Арма, будущая глава клана.

…Вот, значит, как все сложилось.

Он был счастлив, когда стал правителем семьи, но это счастье получилось блеклым на фоне бесшабашного кутежа его молодости.

Он был счастлив, когда впервые влюбился, но любовь он пил как жизнь – большими глотками, для собственного развлечения, и никогда не позволял ей прорасти корнями в свою душу.

Он был счастлив, когда родился его сын, но у того счастья был горький привкус, потому что Лукиллиан понял: следующее поколение уже здесь, дышит ему в спину, а значит, пришла пора перестать считать себя вечно молодым и остепениться, нравится ему это или нет.

А потом он повзрослел, изменился, стал отчаянно нуждаться в более высоких ценностях и благородных чувствах – и получил их в один день. Он наконец нашел смысл того, что было раньше и будет потом.

Самым счастливым в жизни Лукиллиана Армы был день, когда он стал дедушкой.

* * *

Двое – человек и существо, считающее себя богом, – оказались в Центре Всего. В месте, где зарождается жизнь, и в месте, которое начинает смерть. В точке отсчета и точке невозврата. Так и было задумано.

Человеческое тело, превращенное в портал, перенесло их из разрушенного мира Строна Полар напрямую в солнечное ядро. Здесь испокон веков пылал непередаваемый жар, огонь, превращенный в непреодолимую силу, которую невозможно даже вообразить, она за гранью ощущений, она уничтожает любую жизнь, потому что жизни там не место. А существо, считавшее себя богом, все же было живым, что бы оно там себе ни вообразило.

Человек, ставший порталом, умер мгновенно. Он не успел ничего понять или почувствовать, и мыслями он был не в этом дне, а совсем в другом, давно прошедшем. Он был счастлив.

Существо, считавшее себя богом, боролось даже здесь. Оно, порожденное озлобленным, диким миром, напрягало остатки своих сил, чтобы выбраться. Но попав в Центр Всего, выбраться уже нельзя. Существо, считавшее себя богом, продержалось ровно три секунды, заплатив за это долгим ужасом умирания.

А потом оно поняло, что на самом деле оно – не бог, и сдалось. И существа не стало.

Глава 20. Последний рыцарь

В центральном зале Ланесто, главной резиденции клана Арма, было людно и тихо. Гости поспешно занимали свои места и сохраняли уважительное молчание. Многие попали в этот кластер, обычно закрытый для посторонних, впервые, и теперь с любопытством оглядывались по сторонам, рассматривая подвижные стены без окон. Взгляды других гостей были устремлены к чему-то большому, расположенному в дальней части зала и накрытому светлой тканью, а еще – к трибуне, с которой предстояло выступать главе клана. Трибуна пока пустовала. Все ждали.

Первые ряды, отделенные от других и хорошо защищенные, предназначались для почетных гостей. В центре сидел сам Огненный король, и некоторые гости, те, что рангом пониже, специально всеми правдами и неправдами пробивались на этот прием, только  чтобы посмотреть на него.

– Интересно, они сегодня прекратят на тебя пялиться? – шепнула ему на ухо Дана.

С тех пор, как они заняли свои места, она не отпускала его руку. Она знала, что на нее тоже смотрят – и обсуждают ее, невесту Огненного короля, тонкую, затянутую в строгое черное платье, светловолосую и голубоглазую. А такая ли жена ему нужна? Правда ли, что клан Легио принял их? Ходят слухи, что они уже тайно женаты – вы не знаете, правда ли это? Даже здесь, на траурной церемонии, им больше не о чем было поговорить.

Но Дана не думала о них, в памяти снова и снова всплывал тот день в Строна Полар. Она тогда осталась в резиденции Арма и вместе с остальными наблюдала за всем со стороны. Лукиллиан запретил им сопровождать его, настоящими в этом путешествии были только Хиония и Коррадо, которым предстояло забрать близнецов и Цезаря. Все остальные были его големами, которые, впрочем, считали себя живыми.

Отправляясь на свою последнюю битву, Лукиллиан знал, что умрет. Омоложение и использование первозданного заклинания слишком сильно повлияли на него, он понимал, что не выкарабкается – да и не хотел «выкарабкиваться». Он, всегда живший полноценной жизнью, не принял бы немощь.

Но если он смирился, то остальные – нет. У Даны сердце разрывалось на части, когда она видела, что там происходило. Ее самые близкие друзья гибли у нее на глазах. И они с Амиаром тоже погибли! Да, это все не по-настоящему, но вдруг… вдруг это взгляд в будущее, которое уже неизбежно?