Последний рыцарь

Полтергейст взвыл, отчаянно, высоко, его длинные руки спазматично дернулись в разъяренной попытке добраться до горла Даны. Но его сил снова не хватило на это, а заклинание уже начинало действовать в полную силу.

Оно подхватило их обоих, закружило серым водоворотом, понесло туда, где уже никого не осталось. Обрывки воспоминаний полтергейста превращались в камни, ведущие их в далекое прошлое. Потерянный дух не хотел быть проводником, но стал им, его ярость прокладывала путь, а сила Амиара защищала их от угрозы, принесенной взглядом в прошлое. Дана чувствовала, что он все еще связан с ней, его руки, пусть и незримые, закрывают ее от беды, и от этого становилось чуть легче.

Она уже путешествовала через пространство и время, поэтому полет через серую пустоту был почти знакомым, но приятней он не стал. Дана понимала, что ее тело все еще находится в Радужном змее, в прошлое летит только душа, и она вряд ли погибнет там – раньше-то угрозы не было!

Но раньше она путешествовала одна, да еще и при поддержке друзей, а теперь рядом с ней безумное создание, способное только убивать, поэтому у игры другие правила.

Она не знала, сколько продолжалось их падение – как это ни иронично, у путешествий сквозь время не было меры. Они не измерялись километрами, они не длились ни секунды и вместе с тем отнимали целую вечность – они просто были. И заканчивались они так же внезапно, как начинались.

Дана в очередной раз убедилась в этом, когда серый туман вдруг развеялся и она оказалась в другом мире, совсем не похожем на Радужный змей.

Она стояла в центре разросшегося, неухоженного сада. Тропинки здесь были, но они легко терялись в густой траве, поднимавшейся девушке выше колена. Со всех сторон подступали деревья и кусты, оплетавшие то, что раньше было атрибутами неплохой жизни: беседки, скамейки, фонтаны и резные поилки для птиц. Сад был богатым, пока за ним ухаживали, а потом, похоже, всем стало плевать. Исчезли дорожки, зачахли под сорняками цветы, и даже плодовые деревья напоминали лохматых, обросших спутанными космами бродяг. Воздух был наполнен сладковатым запахом прелых яблок, горками нападавших на траву под деревьями.

Дальше, за яблонями, поднимался старый особняк – не дворец, конечно, но большой добротный дом из коричневых камней. Его увил плющ, покрасневший под чарами осени, и от этого дом казался естественной частью мира, такой же, как деревья и кусты.

И все же этот мир не был необитаем: Дана слышала за яблонями голоса, ей казалось, что за ветвями мелькает движение. Похоже, здесь кто-то жил – и не в одиночестве.

– Эй! – позвала Дана. – Есть здесь кто?

Если заклинание сработало как надо, ее никто не должен был видеть и слышать. Она попала в мир, которого больше нет, в день, который закончился. Однако она уже ни в чем не была уверена: если у нее получилось, то куда девался полтергейст, почему она одна в этом кластере?

А может, это и не кластер? Дана задумчиво посмотрела на небо, но увидела над собой лишь сплошную серую пелену облаков. Такое небо бывает в любом из миров… хотя нет, это должен быть кластер, ведь она попала в осень.

– Амиар! Ты хотя бы меня слышишь?

«Что значит «хотя бы»? – возмутился знакомый голос у нее в голове. – Я слышу, и чудо, что это получается. Я до последнего сомневался, удастся ли мне сохранить эту связь».

– То есть, ты видишь и слышишь то же, что и я?

«Не совсем. Это как смотреть запись через помехи: иногда пропадает то звук, то картинка.

Но что-то я вижу, и я благодарен уже за это».

– Куда делась эта полтергейстина?

«Самому хотелось бы знать! Мне казалось, что, попав в свое прошлое, оно станет разумней».

– Ты знаешь, что это за мир?

«Без понятия. То, что я вижу, недостаточно уникально, чтобы узнать его – таких миров десятки. Тебе придется осмотреться. Но помни…»

– Ровно в полночь карета превратится в тыкву, – проворчала Дана.

«Типа того. Мы не знаем, на сколько хватит энергии и сможешь ли ты вернуться обратно одна, без полтергейста».

– Так, не пугай меня!

«И не собирался. Я просто намекаю, что тебе нужно действовать быстрее и по возможности отыскать нашего вопящего друга».

Полтергейста нигде не было, но Дана прекрасно помнила про его умение появляться ниоткуда, поэтому двигалась она осторожно. Если в этом мире кто и мог навредить ей, то только он.

Когда совсем близко, за разросшимися яблонями, раздался пронзительный крик, она подпрыгнула на месте, уверенная, что это он – устал отсиживаться и пришел отомстить. Но, придя в себя, Дана сообразила, что это не потусторонний, дикий вой полтергейста. Рядом с ней звучал совсем другой голос – юный, тонкий, девичий. В нем слились страх, отчаяние и ярость: это был голос зверя, который загнан в угол – он хочет драться, но знает, что это бесполезно. Пораженная этим, Дана двинулась через зеленую завесу и скоро стала свидетельницей настораживающей картины.