Последний рыцарь

– Насколько бессмертие вообще достижимо. И вот в этом мире, не дающем расслабиться, принимающем только сильных, тоже вполне могла появиться разумная жизнь. Но чтобы стать разумной, ей потребовалось пройти не один цикл эволюции, достигнуть силы, позволяющей ей не беспокоиться о базовых потребностях и развиваться дальше. Естественно, эта разумная жизнь мгновенно оказалась бы на верхушке пищевой цепи на Генезисе. Прошу заметить, что разум не делает эту жизнь доброжелательной, общительной или безопасной. Просто ее потребности со временем поднимаются выше того, что нужно примитивным существам, она уже умеет думать.

Слушая Лукиллиана, Амиар невольно представлял тот мир – и ему не нравилось, с какой легкостью он мог туда погрузиться! Планета без солнца – его просто не видно за вечным черным дымом, закрывающим небо. Земля двигается, растения – это хищники, нет перемирия, нет спокойствия, нет гарантии, что ты проснешься там, где заснул, а не в чьем-нибудь желудке. Эта планета способна породить жизнь за счет быстрой эволюции. Но цивилизацию – нет, это слишком, она не приживется в этой грязи. Даже если пара разумных существ каким-то чудом договорится между собой и попытается что-то построить, на них тут же налетят озлобленные, вечно голодные соседи и все уничтожат.

Но вот неожиданно появляется трещина в пространства, а за трещиной – новый мир. Подозрительно спокойный и светлый! Возможно, это ловушка, но разумным жителям Генезиса нечего терять, их манит земля, которая не двигается. Они выбираются туда один за другим, легко уничтожая слабых конкурентов, вырываются из плена, и их останавливает лишь закрывшаяся дверь.

Аномалия между пространствами исчезла навсегда. Кто успел, тот остался на Земле.

Успели восемь.

– Земля для них – просто рай после Генезиса, – добавил Лукиллиан. – Они быстро приспосабливаются благодаря все той же скоростной эволюции. Да им и приспосабливаться не нужно! Научиться дышать воздухом – это мелочь после того, как всю их жизнь родная планета пыталась убить их на каждом шагу. Они, вечные воины, мгновенно становятся одними из самых сильных созданий на Земле. Их способности, сделавшие их одними из лучших на Генезисе, поднимают их на божественный уровень на новой планете. Земля обитаема, причем обитаема, среди прочего, и разумными существами. Это дает им не только пищу, но и образец для подражания.

– Который они активно начинают убивать, – хмыкнул Катиджан.

– Потому что они все еще хищники. Они могут изменить внешность, повадки, знания, но не свою природу. Они выжили только за счет того, что подчиняли других и постоянно охотились. Они не видят смысла меняться. Они понимают, что в этом мире есть разумные сообщества, примеру которых они могли бы следовать. Но они просто не хотят этого. Зачем? Их не интересуют чужая культура и мирное сосуществование.

– Большинство из них не интересует, – уточнила Дана. – Один все-таки изменился сильнее других.

– Верно, – кивнул Лукиллиан. – И это больше, чем предположила бы статистика. Жители Генезиса, все восемь, были разным и физически, и морально. Один из них почему-то оказался более восприимчив к нашей культуре, чем остальные. Он увидел, что его недавние спутники уничтожают новый мир, рискуя превратить его во второй Генезис, и понял, что местное население, более спокойное и духовно развитое, ему гораздо ближе.

Он не сказал, кто это был. Но Амиар по глазам собравшихся видел, что они и так поняли.

Он ведь знал, чувствовал это в себе… так почему же принять правду оказалось так тяжело?

Может, потому что в сказках, которые Великие Кланы рассказывали своим детям, Огненный король был совсем другим? Амиару нравилось представлять его эдаким добрым бородатым старцем в белой хламиде, который спустился с гор и указал колдунам истинный путь к процветанию.

Но Лукиллиан рассказывал им не сказку. Он, как и Осгуд Интегри, смотрел на мир холодными глазами ученого.

Беглецы с Генезиса сначала бушевали на Земле по одному, но потом столкнулись с сопротивлением местных – здесь тоже была магия, пусть и не такая сильная, как у них. Тогда они объединились, пожалуй, впервые в истории, и стали непобедимы.

Они видели, что жители Земли проиграют им со своей кукольной магией. Огненный король тоже это понял. Он перешел на другую сторону и сделал из жалкого сопротивления людей силу, способную противостоять чудовищам.

– Здесь нужно понимать, что магия Земли и Генезиса имеет разное происхождение, насколько я это вижу, – указал Лукиллиан. – У нас магия образовалась на основе энергии природы. На Генезисе каждое существо обладало врожденными способностями. Таким образом, чтобы научить чему-то Великие Кланы, да и чтобы создать их, раз уж на то пошло, Огненному королю нужно было поделиться с ними своей кровью. Он не мог просто благословить их, погладив по макушке ладонью. Он должен был дать им силу Генезиса, хотя бы часть своей способности эволюционировать. Он передал им общий катализатор, свою кровь, а уже их собственные врожденные силы повлияли на то, во что она их превратила.