Последний сад Англии

Эмма уже начала отмечать там вешками те участки, которые будет засаживать новыми растениями, отталкиваясь от рисунков, выполненных бабушкой Генри в военные годы. Чарли целиком и полностью уступил этот проект ей, и это ей было окейно. Каждый раз, перелезая через стену в Зимний сад, она сразу как-то вся успокаивалась, словно это место принадлежало ей.

Да, и сейчас она хотела поскорее вернуться туда, но сначала ей нужно было сытно пообедать, потом долго позамокать в ванной и отоспаться часов этак 15.

Она сбросила с плеча свою рабочую сумку, бухнув ее на кухонный стол, вытащила из нее свой смартфон, чтобы поставить на зарядку — гаджет сдох еще в середине дня. Она только собралась позвонить на городской телефон, который был в особняке, чтобы спросить или Сидни или Эндрю, можно ли ей будет зарядить смартфон у них, если у них отыщется подходящее зарядное устрпойство, но отвлеклась, поскольку пришлось срочно приводить в порядок Водный сад.

Эмма подошла к холодильнику, вынула оттуда контейнер-ванночку с хумусом, надорвала пленку и выдавила хумус в кармашек питы, которая лежала на кухонном разделочном столе. Торчком запихнула питу в тостер, а сама принялась рыться в поисках сыра, чоризо и каких-нибудь фруктов или овощей, хотя они в окружении подобной еды были, так сказать, лишь вежливым поклоном в знак уважения к здоровому питанию. Слишком жарко, лень готовить, но она уже уяснила, что если продолжит так же часто заказывать доставку готовой еды из той китайской забегаловки The Golden Swan в Хайбери, то ее заказы доставщики так и будут приносить с ненужными комментариями насчет того, как же часто они ее видят.

Она резала дольками яблоко, когда вдруг вспомнила про сегодняшнюю почту, по которой прошлась. Положив нож, она вернулась на крыльцо и занесла почту в дом. Она ошиблась — это были два каталога семян, вложенные один в другой, — и какое-то письмо, на конверте которого был надписан от руки ее адрес, а обратного адреса не было. Подсунув палец под клапан, она оторвала его, открыла конверт и вытащила лист плотной хлопковой бумаги.

Ее лицо расплылось в широкой улыбке. Профессор Уэйланд написал это письмо.

20 августа 2021

Моя дорогая мисс Лоуэлл,

Полагаю, вы в порядке. Я был чрезвычайно рад получить Ваше письмо. Мне действительно очень нравятся те маленькие загадки, что вы мне присылаете, а также Ваш жадный интерес к прошлому. Если бы больше представителей Вашего поколения имели бы подобное благоговение перед садами наших великих предшественников.

Меня повергает в трепет то, что вы решили доверить мне эту маленькую загадку касаемо нашей возлюбленной Винсенты Смит. Она была куда как непроста. (Как это чрезвычайно умно с Вашей стороны!) Я не мог припомнить, чтобы с Винсентой когда-либо ассоциировалась некая Целеста, но затем подумал, что забыл об этой великой женщине-садоводе больше, несли большинство людей когда-либо узнают. Когда же я удостоверился, что ни одно из моих изысканий среди книг дома не принесло плодов, то прервал мое счастливое уединение и на пароме прибыл в Университет Хайлендса и островов, где были настолько добры, что позволили мне получить доступ к их исследовательским центрам. В конце концов, спустя три дня изнурительной охоты, вероятно, я разыскал нечто для вас.

Имени Целеста нету ни в одной из архивных бумаг Винсенты. Я сначала подумал, что, быть может, она была знакомой одного из клиентов Винсенты, однако эта тропа завела в тупик. Однако в письмах Адама Смита была разгадка. Долгое время он был помолвлен с некоей юной особой, на которой позже женился, уже после тог, как Винсента переехала из Британии в Америку. В 1903 году, не задолго до начала карьеры своей сестры, он написал своей будущей жене письмо. Ниже я приложил отрывки из него, имеющие отношение к делу.

Ты спрашивала, тоскую ли я по моим родителям теперь, когда я стал сиротой. Совершенно точно, да. Порой, сиживая в своем кресле против камина, я вспоминаю моего отца, глядящего на мою мать с такой любовью, в то время как она склонилась над вышиванием какой-то вещицы гарусом по канве, совершенно не подозревая о его пристальном взгляде. В такие моменты он называл ее своей Целестой (то есть, посланницей небес), поскольку быть женатым на ней было для него истинным раем.

Каким, однако же, романтиком, был Эллиот, отец Винсенты!