Последний сад Англии

Хозяйка поместья уверенно кивнула и вложила ключ в ладонь лэнд-герл:

— Мисс Педли, у меня такое чувство, что если кто-нибудь и сумеет оценить всю красоту зимнего сада, то это будете вы.

Бэт уже дважды зарисовала и уже дважды успела стереть набросок растения, чьи цветки были очень похожи на капюшон-куколь монашеской рясы. называвшегося, вроде бы «синеглазка». Но она не могла бы сказать этого наверняка, не видя, как цветет это растение. И тут Бэт заслышала детские голоса. Она вскинула голову как раз вовремя: две темноволосые фигурки в синих одеждах мчались наперегонки к воротам зимнего сада. «Он открыт!» — раздался пронзительный вопль.

Пару секунд спустя в тишину сада ворвались двое мальчиков. Бэт тотчас признала в одном из них Бобби, племянника Стеллы, — она запомнила его с того раза, когда ей приказали доставить продукты для господского дома в субботу, а это бывало чрезвычайно редко, вот потому Бобби тогда и был не в школе. А второй мальчик, тоже темненький, но чуть повыше росточком, — это, должно быть Робин Саймондс.

— Привет! — крикнула она, сложив руки на своем альбоме для зарисовок.

Двое мальчишек тут же застыли как вкопанные, словно застигнутые за каким-то озорством.

— Вы кто такая? — спросил Робин.

— Я… — подыскивая слова, Бэт огляделась по сторонам, — …знакомая твоей мамы. А ты кто?

— Я Робин, а он Бобби. Мы — друзья навсегда, — сообщил мальчик.

Бобби улыбнулся во весь рот. Сердце Бэт екнуло. Она вспомнила как же сильно хотелось ей, чтобы у нее был хотя б один друг, тогда, давным-давно, в те одинокие годы после смерти ее родителей. Колин стал для нее спасением: письма от него а также нечастые, случайные встречи с ним в городке были тогда для нее поистине бесценны.

Однако сейчас, когда она получала от него письма с фронта, ей никак не удавалось отделаться от одного, изводившего ее теперь неотвязно чувства — от чувства страха. Бэт боялась, что будет обязана отвечать на все его письма. И опасалась, что ей придется делать все возможное и невозможное, чтобы соответствовать тому, что он напридумывал себе о ней.

Ее захлестнуло чувство вины перед Колином, и, словно бы пытаясь неосознанно стряхнуть с себя эту невидимую сеть, в которой совсем запуталась, она протянула руку для приветственного рукопожатия — сначала одному мальчику, затем другому — и принялась усиленно трясти их ручонки:

— Я Бэт Педли.

— А что ты делаешь? — спросил Бобби, довольнешенький от того, что теперь он торжественно рукопожатый, совсем как большой.

— Я рисую. А что делаете вы?

— Играем в пиратов. Там сокровище зарыто, — сказал Робин.

— Что это я тут слышу? — загремел чей-то голос из-за стены. Уже болтаете с хорошенькими леди? Не слишком ли вы юны для этого?

— О! — Бэт вскочила и принялась выбираться из обмятого гнезда из травы, которое устроила себе, сидя в зарослях, тут же уронила свой альбом для зарисовок коробку с карандашами. Ведь от ворот прямиком к ней шел капитан Гастингс.

— Мы поможем! — закричал Робин, устремляясь вперед. Мальчики чуть ли не драку затеяли, возясь в траве подле ног Бэт, за право cобрать рассыпанные карандаши.

— Привет, мисс Педли, — сказал капитан Гастингс, — Похоже, что вы, сама того не желая, обзавелись парочкой прекрасных принцев.

— Они истинные рыцари в сверкающих латах, — согласилась она, засмеявшись.

— А вы что такое рисуете? — спросил Робин.

Бэт наклонила свой альбом для зарисовок вниз так, чтобы мальчикам было видно:

— Я рисую вот эту синеглазку.

— Хочу рисовать! — вскричал Робин.

— Я тоже! — следом за ним, словно эхо, закричал Бобби.

— Мальчики, — упредил их капитан Гастингс, — мисс Педли поделиттся с вами бумагой, пожалуй, не сможет, ее больше нет.

Лица мальчиков расстроено вытянулись.

— Ой, все в порядке, — поспешно проговорила Бэт. — Есть, есть еще листочки, я могу поделиться.

Она открыла альбом на последней странице: там, засунуты под клеенчатую обложку, у нее хранились конверты от писем Колина, также туда она припрятывала все листовки, на которых печатный текст был только с одной стороны. Расточительство тратить хорошую бумагу на плохие идеи. Поэтому она зачастую делала черновые беглые наброски на клочках и только после перерисовывала их в альбом. Конец этой сложившейся не от хорошей жизни привычке положил так внезапно предоставившийся счастливый случай получить возможность порисовать в садах господского особняка.

— Вот, держите, — сказала она, протягивая каждому мальчику по листочку бумаги и по одному карандашу, — Боюсь только, вам придется поискать себе какую-то гладкую поверхность, на чем рисовать, поскольку других фанерок кроме той, на которую кладу свой альбом я, у меня с собою нет.

Оба рысью припустили к шедшей вкруг всего зимнего сада дорожке, выложенной каменными плитками, и уселись там на корточки, держа в ладошках одолженные карандаши.

— Увидев отпертые ворота, они пришли в восторг. Знал бы я, что вы в саду делаете зарисовки, уж я б их сюда не допустил, чтобы не мешали вам, — сказал капитан Гастингс.

— И совсем они мне не мешают. Детей я люблю. Надеюсь, когда-нибудь мне выпадет мне случай познакомиться с Робином.