Последний самурай

При слове "иприт" один из сержантов заметно позеленел и схватился за карман, не отдавая себе в этом отчета. Иларион немного посверлил его взглядом и повторил:

- Сигареты вернуть!

После этого он по-хозяйски забрался на переднее сиденье "уазика", предоставив остальным решать между собой, кому где сидеть: машина была набита под завязку, и место для лишнего пассажира было отведено в зарешеченном загончике позади пассажирского сиденья, где обычно возят задержанных. После короткой перебранки это уютное местечко занял один из сержантов, и машина наконец тронулась.

В отделении Иларион бегло проинспектировал свою дорожную сумку (сигарет, естественно, не было), невнимательно осмотрел сваленные в кучу фотографические причиндалы и безапелляционным тоном потребовал немедленно связать его с Москвой. Теперь настала очередь старлея Коли покрываться трупной зеленью: бедняга решил, что "товарищ полковник" сию минуту начнет хлопотать насчет его перевода за Северный полярный круг, если не в качестве блюстителя порядка, то наверняка в незавидном амплуа вальщика леса. Он начал что-то бормотать про ошибки, которые случаются со всяким, про свою семью и двоих несовершеннолетних детей, он погнал одного из сержантов за украденными у Илариона сигаретами, а другого в магазин, чтобы восполнить то, что его подчиненные уже выкурили. Он намеревался во что бы то ни стало вымолить себе прощение, и Забродову пришлось сильно повысить голос, чтобы покрытый ледяным потом Слепаков, поминутно попадая пальцем не в те дырки на диске, соединил его наконец с Москвой.

- Как дела? - не представляясь, спросил Иларион, когда на том конце провода сняли трубку.

Слышимость была отвратительная, и ему с трудом удалось разобрать ответ генерала Федотова, смысл которого сводился к тому, что дела - как сажа бела, но, в общем, все более или менее под контролем.

- Ясно, - сказал Иларион. - А как насчет чемодана? По поводу чемодана генерал сказал, что с тех пор, как Иларион ушел из учебного центра, там готовят остолопов, которым только бабки в подворотне сшибать. "И вообще, доверительно сообщил генерал Илариону, - пропади оно все пропадом! Правильно ты сделал, что ушел."

- Понятно, - сказал Забродов. - Упустили.

- Вот тебе - упустили! - сказал генерал. Иларион не мог его видеть, но готов был спорить на что угодно, что Федотов сопроводил эти слова неприличным жестом. - Если бы упустили! Того, кто сбежал, можно хотя бы ловить, а тут... Взяли с поличным - сидел в номере на десятом этаже и давил на кнопку, как лабораторная крыса в клетке. Представляешь, этот урод, похоже, даже не знал чем занимается... А когда я ему объяснил, он возьми да и нырни головой в окошко! Вот и допрашивай его теперь...

- Туда ему и дорога, - подумав, сказал Иларион. - Зачем вам все эти сложности: допросы, представители посольства, экстрадиции всякие... Имя-то у него было?

- Эдогава Тагомицу, - сказал генерал. - Эдогава - фамилия, Тагомицу имя. Вечно у них все шиворот-навыворот. Даже гайки и те с левой резьбой. Ты понял? Расслышал? Эдогава Тагомицу!

- Да понял я, понял, - сказал Иларион. - Не надо так орать, слышимость улучшилась.

- Да, действительно, - сказал генерал. - Сам-то как?

- Как в сиропе, - ответил Иларион. - Осматриваюсь. Крабы здесь знаете какие? Не крабы - звери. Голыми руками не возьмешь. Лично я к такому без пистолета ни за какие коврижки не подошел бы.

- Тебе что, говорить неудобно? - догадался Федотов. - Ты откуда звонишь?

- Из отделения милиции, - порадовал его Иларион. - Меня тут прихватили как подозрительного типа.

При этих словах Слепаков, который внимательно прислушивался к разговору, спрятавшись для приличия за газету, выглянул из своего укрытия, сделал умоляющее лицо и приложил ладонь к сердцу. Забродов окинул его холодным равнодушным взглядом и отвернулся.

- Развлекаешься, - ворчливо констатировал Федотов.

- Работаю по плану, - возразил Иларион.

- У тебя это одно и то же. Ты там не очень.., того. А то тут некоторые за тебя волнуются.

- Ну да? - сказал Иларион. Глаза у него потеплели при воспоминании о Нине, но он тут же нахмурился: расслабляться было нельзя. - Некоторым наилучшие пожелания. Пусть не беспокоится, я тут как у Христа за пазухой. А как...

Он не договорил, но генерал понял его с полуслова.

- Мещеряков? Очнулся и передает тебе привет. Он быстро идет на поправку, даже врачи удивляются.

- Врете ведь, - сказал Иларион.

- Генералы не врут, - обиделся Федотов. - В самом крайнем случае генералы несколько искажают факты в интересах дела.

- Несколько - это сколько?

- Сколько надо... Да ты не волнуйся, с ним все в порядке. В сознание он, правда, еще не приходил, но врачи им действительно довольны. Тебе не об этом сейчас надо думать.

- Об этом, об этом, - сказал Иларион. - О чем же еще? Черта с два я бы сюда поехал, если бы не это. Тут наш общий знакомый сильно прокололся. Не надо было ему этого делать.