Последний самурай

Джеймс Кобурн, не унималась Сиб. Мне всегда нравилось наблюдать за Джеймсом Кобурном. А Эли Уоллач так просто блистателен. Одна из проблем с «Семью самураями» заключается в том, что ни один из актеров не имеет ни малейшего понятия, как надо играть восточного человека с загадочно-непроницаемым лицом. Мифунэ так просто БЕЗНАДЕЖЕН, да и остальные не лучше! Симура, Киму-ра, Миёгути, Тиаки, Инаба, Като, Цутия — они так патетичны! Только увидев высоких мужчин в узких джинсах, ты начинаешь понимать, каким препятствием был для Куросавы тот факт, что он к работе над фильмом не мог привлечь такого гения, как Чарлз Бронсон. Если бы у него был актер такого уровня, к тому же с лицом японца, точно вырезанным из дерева, кто знает, насколько поразительных результатов мог бы он...

Дай спокойно посмотреть фильм, сказал я.

Клянусь, ни слова больше, сказала Сибилла. Буду нема как в могиле.

И тут вдруг я понял, где она прячет конверт.

Насколько я помню, Сиб всегда прикалывалась на книге Фрэзера «Александрия времен Птолемея» (потрясающий научный труд, без которого не может обойтись ни один интеллигентный дом). В публичных библиотеках его не найти (нам по крайней мере не известна такая библиотека), но в букинистической лавке можно порой наткнуться на этот раритет. И ходить туда каждый день и читать. Там же Сиб обращала мое внимание на изумительные заметки Эратосфена, впервые измерившего дугу меридиана, или на «Александру» Ликофрона — страстное поэтическое повествование, написанное от имени прорицательницы Кассандры. Смысл этого труда был столь туманен, что ученым так и не удалось определить, вызвано ли это искажением текста или полным безумием Кассандры. Познакомила она меня и с «Тheriаса» Никандра, длиннющей поэмой о змеях, написанной гекзаметром. Все эти книги были страшно дороги, и рано или поздно их покупал какой-нибудь богач.

Четыре месяца тому назад Сиб удалось обнаружить еще один экземпляр Фрэзера, и она его купила. Понятия не имею, где именно и во что ей обошлось это удовольствие, — она мне это так и не сказала. Зато сказала, что мечтает, чтобы ее похоронили с этой книгой, но, с другой стороны, было бы жестоко лишать мир столь редкостного произведения. А потому мы договорились, что на ее похоронах я буду по очереди передавать эту книгу собравшимся людям и они будут зачитывать вслух самые интересные отрывки.

Последний раз я видел конверт в ящике стола с полгода тому назад, а затем он исчез. Как раз в то время она -и купила эту книгу.

Пришлось досмотреть фильм до конца, но сосредоточиться не получалось. Я даже не понял, хорош он или плох, все время думал только о конверте и книге.

Но вот наконец фильм кончился. Сиб сказала: Спасибо тебе. И добавила: Пожалуй, пойду и поработаю немножко.

«Александрия времен Птолемея» стояла в шкафу у нее за спиной. Я достал том II и открыл его на описании трагических событий Исхода (там Фрэзер ямбом повествовал об обмене, состоявшемся между Господом Богом и Моисеем). И он оказался там! Конверт с надписью: «Вскрыть в случае моей смерти».

Я подумал: Никогда не откладывай дела в долгий ящик. И еще: Что такое запечатанный конверт? Дверь с табличкой «Входа нет» или «Только для персонала». Но табличкой можно и пренебречь, если обстоятельства того требуют.

Я сунул конверт под рубашку и поднялся к себе. И там вскрыл конверт.

Никакой он не Ред Девлин. Ничего подобного.

Вспомнилась одна из его книг, которую я так и не дочитал до конца. Там он едет на Бали. Мужчины на этом острове ходят босиком по полю из лавы действующего вулкана. Он, конечно, не ходил. Просто стоял и наблюдал за тем, как они ходят по лаве, а потом вернулся в гостиницу и написал о том, как он наблюдал за тем, как они ходят по лаве. Балинезийского он, разумеется, не знал. Зная всего три слова на этом языке, трахнул в той же гостинице какую-то женщину. Возможно, ей нравились ночные животные с большими зелеными глазами.

4

Стивен, 11 лет

Через три дня после того, как я узнал его имя, я пришел к очень важному выводу. Довольно часто в книгах о путешествиях писатель, который был вначале наивен, несведущ или попросту труслив, совершает в конце какой-то храбрый поступок. А потому глупо судить о нем, зная так мало. И я пошел в библиотеку и попросил там все остальные его книги. Сибилла говорила правду, он очень популярен — в библиотеке числились абсолютно все его книги, но они были на руках, кроме двух.

И прямо рядом с ними стояла на полке моя любимая — «Путешествие в опасность»! Я читал ее, наверное, раз двадцать! Что ж, тем хуже.

Я взял «Пожирателей лотосов». На обратной стороне обложки красовался портрет моего отца. Большой, во всю обложку! Он задумчиво смотрел куда-то вдаль. Он оказался не так хорош собой, как я ожидал, но, возможно, то был просто неудачный снимок.

В книге «Древняя земля» на обратной стороне обложки был напечатан другой портрет, из серии «Очередное прослушивание в школе актерского мастерства Тайрона Пауэра».