Последний самурай

Он сказал: Что ж, хорошо. Входи, я подпишу.

Я прошел следом за ним на кухню в задней части дома. Он спросил, чем меня угостить. Я сказал, что не отказался бы от стакана апельсинового сока.

Он налил сок в два бокала, протянул один мне. Я дал ему книжку.

Он сказал:

Странное возникает ощущение, когда они к тебе возвращаются. Все равно что посылать детей в открытый мир, не зная, чем это может для них закончиться. Ты только посмотри! Третье издание, 1986 год. 1986 год!.. Да за это время она могла обогнуть весь земной шар! И где-нибудь в Катманду ее мог носить в рюкзаке какой-нибудь волосатый хиппи. А потом передать приятелю, отправляющемуся в Австралию. Или же турист мог купить ее в аэропорте. А потом отправиться встречать один из этих огромных океанских лайнеров и подарить моряку, отплывающему в Антарктиду. Что тебе написать?

Меня пробрал озноб. Мне хотелось сказать: «Людо, с любовью, от папы». И тогда через десять секунд мир перевернется и все будет совершенно по-другому, хотя каждый предмет в этой кухне останется на своем месте.

Он взял ручку, как делал уже не раз.

Рука держала ручку. Он слегка поджал губы. На нем была голубая рубашка и коричневые вельветовые брюки.

Он спросил: Как тебя зовут?

Дэвид.

«Дэвиду с наилучшими пожеланиями» тебя устроит? спросил он.

Я кивнул.

Он нацарапал что-то на внутренней стороне обложки и протянул мне книгу.

К горлу подкатила тошнота, показалось, что меня сейчас вырвет.

Он что-то спросил меня о школе.

Я сказал, что не хожу в школу.

Он спросил почему.

Я что-то пролепетал на эту тему.

Он сказал что-то еще. Он был очень мил со мной. В волосах полно седины, он не был таким седым, когда жил в Медли.

Я спросил: Можно посмотреть, где вы работаете?

Он сказал: Ну конечно. И, похоже, был обрадован и немного удивлен.

Я последовал за ним на второй этаж. Дом теперь у него другой, но он наверняка перевез сюда из Медли книги и что-то из вещей. Не знаю, зачем мне понадобилось заходить сюда, но почему-то возникло ощущение, что я должен это видеть.

Кабинет занимал весь верхний этаж дома. Он показал мне компьютер. Сказал, что у него там было много игр, но пришлось отключить эту программу, потому что иначе он тратил бы на игры слишком много времени. Улыбка у него была очень славная — такая заразительная и мальчишеская. Потом он показал мне базу данных по разным странам. И еще — каталог разных изданий.

На книжной полке я увидел 10 книг автора той журнальной статьи, которую показывала мне Сибилла. Я подошел и взял одну. Она была подписана. Я спросил:

Они что, все у вас подписаны?

Он ответил:

Я большой его поклонник.

А потом добавил:

Думаю, он один из величайших англоязычных писателей нашего столетия.

Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. И сказал:

Моя мама говорит, что я смогу оценить его по достоинству, когда стану старше.

Он спросил:

А какие еще книги тебе нравятся?

Я едва сдержался, чтобы не переспросить: Еще?

И сказал:

Вы имеете в виду на английском?

Он сказал:

Да все равно на каком.

Я сказал:

Мне нравится «Кон-Тики».

Он сказал:

Что ж, это по крайней мере честно.

Я сказал:

И еще мне понравилась «Амундсен и Скотт», и еще — «Копи царя Соломона», и еще понравились все романы Дюма, и «Собака Баскервилей», и «Имя Розы», вот только трудновато было читать на итальянском.

Я сказал:

И еще мне очень нравится Мэлори. И нравится «Одиссея». «Илиаду» я читал довольно давно, но был тогда, наверное, еще слишком мал, чтобы по-настоящему оценить это произведение. А сейчас читаю «Сагу о Ньяле». И любимое мое место — это там, где они заходят в разные жилища, и просят помощи, и Скарп-Хедин всех оскорбляет.

Он вытаращил глаза и разинул рот. А потом добродушно заметил: Не думаю, что я читал ее.

Я спросил: Тогда, может, хотите прочесть ее в переводе издательства «Пенгвин»? Она у меня с собой.

Он сказал: Конечно.

Я открыл рюкзак и достал перевод Магнуса Магнуссона. Исландский словарь стоил около 140 фунтов, и я сказал Сибилле, что мы не можем его себе позволить.

Я открыл перевод на той странице, где остановился. И сказал: Вот, прочтите пару страниц. И протянул ему книжку.

Он читал, перелистывая страницы и слегка прищелкивая языком. А потом вернул книгу мне.

Ты прав, это полный атас, сказал он. Надо бы заказать себе копию. Спасибо.

Я сказал: Перевод не слишком удачный, не отражает всех тонкостей исландского оригинала. Вы только представьте себе викинга, древнего воина, говорящего кому-то: «Не вмешивайтесь в беседу». По-исландски это звучит vil ek n'u bidja pik, Skarphedinn! at p'u l'etir ekki til p'in taka um m'al v'art. Хотя, конечно, спектр значений исландских слов не вполне соответствует спектру значений слов англосаксонского происхождения. Что вполне естественно, поскольку латынь оказала огромное влияние на формирование последнего.

Он спросил: Ты знаешь исландский?

Я сказал: Да нет, только начал учить. Поэтому-то мне и нужна книга Магнуссона.

Он сказал: А ты случайно не врешь?

Я сказал: Конечно, работать со словарем было бы куда как проще.