Последний самурай

Вернее, не совсем так. Точное происхождение якудза оставалось предметом споров и достоверных фактов не имело. Однако, как утверждали многие источники, подавляющее большинство современных якудза произошли от двух низших слоев населения — тэкия и бакуто. Случилось это где-то в районе семнадцатого века. Тэкия — коробейники, торговавшие краденным и некачественным товаром. Начало звучит, как бы, не очень. По мере их превращения в организованную группировку, эти барыги заполучили контроль над большим количеством торговых точек, которые впоследствии сдавали другим торговцам. На достигнутом они не остановились и начали предоставлять за немалую плату охрану своим же арендаторам. Тэкия по факту не нарушали закон, поэтому правительство официально признало их, а главари получали статус, близкий к самурайскому. Это означало, что им было позволено обладать фамилией и двумя мечами. Бакуто — картежники и организаторы азартных игр. Бакуто считались классом ниже, чем тэкия. Азартные игры в Японии были нелегальны и презирались обществом. Тем не менее, современные якудза позаимствовали очень многое от бакуто, включая название. Худшей комбинацией карт в популярной тогда карточной игре «ханафуда» были карты 8−9–3 (на японском «я-ку-дза»). Название этой комбинации стало словом, используемым игроками для обозначения чего-то бесполезного. Очень скоро простой народ стал называть так самих бакуто, подразумевая бесполезность преступников для общества.

Но вот первым достоверно известным главарем, объединившим под своим руководством всю эту братию, значился некий Бандзуйин Тёбэй. Сам он был бывшим самураем. Завязав со службой парень отправился скитаться и как-то невзначай открыл в столице игорный притон.

Я, конечно, не знаю, каким конкретно образом он к этому пришёл, история умалчивает, но в данном случае моя любимая фраза «у самурая нет цели, только путь» заиграла новыми красками.

И вот уже после этого Тёбея якудзами начали становится ронины — бывшие самураи, потерявшие покровительство своего феодала и отправившиеся в странствия. Именно по этой причине ранние якудза чтили бусидо — кодекс самурая, восхваляющий справедливость, мужество и традиции. Потом уже был сформирован дзинги — кодекс якудза, который запрещает им вредить простым гражданам, обязывает соблюдать верность клану, а так же обязует всегда следовать пути чести и достоинства.

Вот именно о чести и достоинстве, а так же о простых людях, вспомнили современные мафиози, когда случился первый Разлом и оттуда полезли демоны. То есть, якудза точно так же продолжали заниматься всеми криминальными темами, но при этом — тадам! Боролись с потусторонними тварями. Буквально.

Каждую ночь они отправляли на улицы патруль, который ходил по городу, контролируя покой жителей. Если патрулю попадались навстречу демоны, их калечили по мере возможности. Если на пути ночного патруля встречался заблудившийся человек, его провожали домой. Если патруль натыкался на демона, собирающего отужинать каким-нибудь бедолагой, этого бедолагу спасали.

Короче, не мафия, а прямо Тимур и его команда.

— Такито-кун, пора на обед, — из-за перегородки вынырнуло довольное лицо моего «друга» Исаму Гото.

— Ты уже устал? Наработался? Смотрю, руки в кровь сбил, пока строчил отчеты, — сказал я с выражением искреннего сочувствия на лице.

— Да. Очень, — кивнул Исаму.

В силу скудоумия он даже не понял, с моей стороны это был сарказм. А причина сарказма в том, что совсем недавно у нас уже был завтрак. Прошло пару часов и вот — здравствуйте, начался обед. Не понимаю, как эта нация ухитряется быть технически продвинутой, если они все время едят.

Я ещё вчера обратил внимание на несколько странный распорядок дня офиса. То есть у нас вполне официально имелось три перерыва. Три! Полчаса утром, час днем и полчаса… внимание… на вечерний перерыв. На кой черт он мне нужен? Я лучше быстрее закончу работу, пойду домой и там устрою себе вечернюю сиесту. При таком раскладе, куда там, на фиг, работать? Тут не успеваешь первый раз отдохнуть, а уже второй подкрался. Кроме того, во время работы мои коллеги очень внезапно вдруг откидывались на спинку стула и… засыпали. Я сначала, когда увидел подобную сцену, думал мужик прикалывается. Но нет. Оказалось, что «инэмури» (короткий сон) вполне себе разрешенное явление. То есть сидишь, сидишь, надоело работать — хренак! Башку окинул на подголовник и дрыхни себе на здоровье. Тебе вообще никто ничего не скажет.

— Так ты идешь? — снова поинтересовался Исаму. Настойчиво так поинтересовался, навязчиво.

Если бы Гото не был бестолковым придурком, я бы решил, парню от меня снова что-то нужно, вот он и хитрит. Про отчет, правда, пока не заикался. А других причин, дабы звать меня столь активно на обед, у него не имелось. В его чистую мужскую дружбу я не верю.

— Неохота что-то, — ответил я Исаму, в большей мере не желая провести этот час в его обществе.

Вот неприятен он мне и все тут. Как шнырь бегает, вынюхивает что-то своим носом. Выгоду ищет.

— Такито-сан! — из-за другой перегородки показалась Иоши.