Последний самурай

По улице расхаживал грозного вида самурай. В дверях стояли крестьяне, он произвел на них сильное впечатление. Как и на Кацусиро. Камбэй стоял скрестив руки на груди. Спасибо, сказал мой отец. Я тебе искренне благодарен.

Камбэй сидел в помещении и смотрел на дверь. Протянул Кацусиро тяжелую палку. Спрячься за дверью, сказал он. Займи выгодную позицию. Вообрази, что в руках у тебя меч. Ударь самурая, когда он войдет. Бей сильно.

И не смей отступать. Изо всех сил. Это че...

Я не сводил глаз с экрана Кацусиро притаился за дверью. Я поднялся и начал расхаживать по комнате, а тем временем самурай вошел через дверь и парировал удар.

Теперь я уже не слышал голоса отца и не видел его лица; фильм продолжался, а в воображении моем возникла улица, полная грозного вида самураев. И Камбэй стоял в дверях и смотрел на эту улицу.

В воображении моем я видел Кацусиро, притаившегося за дверью с палкой. Я видел Кюдзо, прокладывающего себе путь. Но хороший самурай всегда парирует удар.

И я подумал: Он мог быть и Джеймсом Хэттоном! Или же Редом Девлиным. Или и тем, и другим одновременно!

Я подумал: Да у меня мог бы быть любой отец, какого только захочу!

Я подумал: Дебют, миттеншпиль, эндшпиль.

Я подумал: Хороший самурай парирует удар.

Я подумал: Хороший самурай парирует удар.

◘

Я нашел статью в газете Сибиллы, там говорилось, что Х. К. собирается предпринять экспедицию по территории бывшего Советского Союза. И еще там было написано, что он планирует отправиться в это путешествие один.

Я подумал: Уж кто-то, а ОН умеет сражаться мечами. Вот человек, который может бросить вызов обстоятельствам, человек, знающий 50 языков, человек, который сотни раз смотрел смерти в лицо, человек, невосприимчивый к лести и в то же время — чудак. Человек, который, впервые в жизни увидев своего сына, НЕПРЕМЕННО одобрит его намерение поступить в Оксфорд в возрасте 11 лет. Или уж по крайней мере возьмет его с собой в экспедицию.

Но о том, где он остановился, в газете не говорилось ни слова.

Тогда я позвонил в редакцию газеты и спросил, где авторы обычно подписывают книги своим читателям. Я рассчитывал на то, что никто не сможет устоять перед голоском ребенка, желающего получить вполне невинную информацию. И действительно, довольно скоро мне выдали список адресов, где авторы обычно подписывают свои книги.

Он будет подписывать книги завтра, на улице Уотер-стоун, в Ноттинг-Хилл-Гейт.

◘

Я сел в метро, поехал по кольцевой и нашел эту улицу.

После раздачи автографов Х. К., как я и отгадал, ушел пешком. Как и говорила Сибилла, мужчина он был высокий и шагал быстро, но я это предусмотрел и захватил с собой скейтборд.

Дом большой, белый, с белыми колоннами. Перед ним — лужайка с травой и розами, вымощенная плиткой дорожка, идущая по кругу. А в центре этого круга — купальня для птиц. Спрятать скейтборд негде. Я прошел вниз по улице, дошел до дома с табличкой: «Продается», спрятал скейтборд в высокой траве и вернулся.

Подошел к двери и позвонил. Мне открыла женщина в розовом платье, со сверкающими волосами, макияжем и бижутерией.

Я удивленно смотрел на нее. Я не знал, что он женат. Но, может, это его сестра?..

Я сказал: Я пришел к мистеру Хью Кэри.

Она ответила: Сожалею, но он никого не принимает.

Я сказал: Очень жаль. Повернулся и вышел на улицу. Чуть позже женщина в розовом вышла, села в машину и уехала. Я вернулся к дому и позвонил.

Он приоткрыл дверь и спросил: Что тебе надо?

Лицо морщинистое, коричневое от загара, через всю левую щеку тянется глубокий рваный шрам. Холодные голубые сияющие глаза. Брови кустистые, щетинистые усы. Волосы выгоревшие, с проседью.

Что тебе надо? повторил он.

Мне надо с вами поговорить, ответил я. И понял, что если он сейчас захлопнет передо мной дверь, я буду презирать себя всю жизнь.

Он сказал, что может уделить мне всего несколько минут. Я проследовал за ним в дом. Сам не знаю, что я ожидал там увидеть, но меня почему-то поразили сверкающие лаком паркетные полы, толстые ковры и роскошные диваны. Нет, понятно, интересная форма сослагательного наклонения — это не совсем то, что можно привезти из долгих странствий в качестве сувенира, но почему-то я не ожидал увидеть у него в доме подобную обстановку.

Мы вошли в комнату с черно-белым мраморным полом и лимонно-желтой софой. Он жестом пригласил меня присесть. И снова спросил: Что тебе надо?

Я смотрел в это каменно-непроницаемое лицо, и вдруг показалось, что я сейчас умру. Он сразу раскусит меня, сразу догадается, что я вру, и преисполнится презрением. И я представил себе, как он шагает через весь Китай вместе с мальчиком, потом пересекает весь Казахстан в сопровождении небольшой группы людей. Стыдно хитрить и лгать такому человеку. Я должен немедленно извиниться за беспокойство, придумать какой-нибудь благовидный предлог и уйти.

Камбэй велит Рикити вызвать самурая на бой. Сам сидит в доме и ждет. Говорит Кацусиро, чтобы тот притаился за дверью с палкой. Хороший самурай всегда парирует удар.

Я подумал, что быть трусом — просто недостойно для сына такого отца.

И сказал: Я хотел видеть вас, потому что я ваш сын.

Ты мой...