Последний самурай

И вот прошло много месяцев, и они вышли на равнину, где паслись лошади. В отдалении виднелись какие-то постройки. И они, полумертвые от усталости, двинулись к ним.

Они пришли в лагерь, но не обнаружили там ни единого мужчины. В лагере были лишь женщины — готовили еду, чинили одежду. Мужчина с мальчиком вышли на поляну между палатками, и все женщины тут же умолкли.

И тут вдруг к ним начала приближаться какая-то женщина. Волосы у нее были черные и жесткие, точно хвост лошади, черты широкого лица типично монголоидные. Она не сводила глаз с мальчика, затем протянула к нему руки. И мальчик бросился к ней в объятия и заплакал, и женщина тоже заплакала. Потом женщина отпрянула, ударила ребенка по щеке, закричала и снова заплакала. Мальчик валялся в грязи. Х. К. пытался объясниться жестами. Женщина молча смотрела на него.

Х. К. жестом указал на разбитые в кровь ступни ребенка, женщина по-прежнему молча смотрела на него. Тогда он указал на котелок с каким-то варевом, в ответ на что женщина плюнула ему под ноги.

Наконец одна из женщин сжалилась и дала Х. К. немного еды. И все в полном молчании наблюдали за тем, как он ест. Весь долгий день в лагере царило абсолютное молчание.

Но вот под вечер вернулись с охоты мужчины. Ни один из них не произносил ни слова. Х. К. уснул на соломе рядом с лошадьми, и никто ему ничего не сказал, не пытался прогнать, но и гостеприимства тоже не проявил. Мальчик спал вместе с ним.

Он прожил среди этих людей целых восемь лет. На протяжении пяти лет ни один человек ни разу не заговорил с ним. И стоило ему приблизиться к разговаривающим между собой людям, как они тут же умолкали, а потому к концу пятого года он впал в отчаяние и уже ни на что не надеялся.

Время от времени он вспоминал Р. Д. Тот в свое время овладел методом произношения древнегреческих слов, опираясь на авторскую работу У. С. Аллена под названием «Vox Graeca». Р. Д., будучи в большей степени самоучкой, так странно и на таких высоких интонациях произносил греческие слова, что никто не понимал из его речей ни единого слова. И вот, думая однажды о Р. Д., Х. К. пришел к парадоксальному выводу. Только теперь, через пять лет, он понял, что язык этого племени являлся в основе своей индоевропейским, а вот в плане произношения на него повлиял китайский, с его тонально-акцентной системой, поэтому-то он и не понимал ни слова. Правда, к этому времени он все же научился распознавать несколько слов. Стыд и позор, что он, человек, знающий столько языков, понял это так поздно. Но уж лучше поздно, чем никогда; и последние три года он прожил в племени и выучил его язык в совершенстве.

А потом ему пришлось уехать.

Племя все время передвигалось, как и подобает кочевникам, и вот все они оказались на спорной территории, которую никак не могли поделить между собой Советский Союз и Китай. Рядом находилась деревня, которой изрядно доставалось от обеих сторон, а все потому, что жители ее не признавали государственной политики, как бы доказывая тем самым, что она просто абсурдна. Однажды в пустыне неподалеку от этого поселения разбился самолет; все уцелевшие в катастрофе были арестованы как шпионы — исключительно ради того, чтобы угодить властям предержащим. «Шпионов» бросили в тюрьму, а перед этим сильно избили.

Х. К. понимал, что надо что-то срочно предпринять. Он подозревал, что заключенные не знают китайского. И отправился в город, где находилась тюрьма, с целью попробовать договориться с администрацией. Его попросили зайти завтра. Он вернулся в деревню и обнаружил, что она опустела. Племя снялось с места и исчезло неведомо куда.

Тюрьма была старой постройки, совсем ветхая и плохо охранялась. И вот Х. К. ворвался в нее и освободил заключенных. И решил, что лучше всего им теперь отправиться на юг и добраться до Индии. Так они и поступили. Почти десять лет он не слышал ни одного европейского языка и с удивлением отметил, что ему стало трудно выговаривать знакомые слова, но эта трудность была преодолима.

Сибилла подперла подбородок рукой. Похоже, она устала от собственного рассказа. Немного перевела дух и продолжила.

Путь на юг оказался нелегким, по дороге умерло трое из пленников. Но вот наконец оставшиеся в живых вошли в британское консульство в Пешаваре и потребовали возвращения на родину. Х. К. едва не завернули обратно: паспорта при нем не было, никаких других удостоверений личности тоже. А поскольку отсутствовал он в Англии более семи лет, его официально объявили умершим. Но и тут ему снова повезло. Он узнал, что британским консулом в Бомбее служит человек, которого он не раз побеждал на экзаменах. Х. К. добился, чтобы его соединили с ним по телефону, и начал по памяти цитировать свой знаменитый перевод на греческий, и тогда консул на другом конце линии сказал, что в мире есть всего один человек, способный на это. Что было не совсем правдой, поскольку и Р. Д. тоже мог бы сделать то же самое, но Х. К. спорить не стал.