Последний секрет

На экране приказ Жан-Луи Мартена: «Продолжайте!» Жужжащее сверло снова поднесено к черепу Исидора Каценберга. Оно уже прикасается к коже, когда дверь распахивается, и в операционную вбегает Умберто с револьвером в руке. Все у него под прицелом.

– Как вовремя! – восклицает моряк с «Харона».

Он поспешно отстегивает Исидора от стола. Тот освобождает от пут свою спутницу. Лукреция пытается что-то произнести, но мешает пластырь. Он с сухим треском отрывает пластырь.

– Вы что-то хотели мне сказать? – осведомляется Исидор.

– Простая просьба: никогда не отлепляйте пластырь рывком, это очень больно, – раздраженно отвечает она.

Капитан «Харона» жестом велит Наташе и ее матери отойти к стене.

«Умберто, как я рад снова вас видеть», – бежит по экрану Жан-Луи Мартена строчка.

– Вы знаете мое имя? Мы никогда не встречались! – удивляется моряк, держа наготове оружие.

«Встречались. Припомните зимний вечер. Вы за рулем автомобиля. Наверное, подвыпили. Или уснули за рулем».

Умберто хмурит густые брови.

«Вы потеряли управление и сбили пешехода».

Моряк замирает в сильном волнении.

«Пешеходом был я. Я в таком состоянии из-за вас. Если бы не вы, я бы сейчас жил-поживал в окружении родных и друзей».

Капитан Умберто смотрит на простертую фигуру. Судя по виду моряка, его терзают угрызения совести и горечь вины. Лукреция решает добавить к списку стимулов власть раскаяния.

– Я… я… – лепечет Умберто, чуть не роняя револьвер. – Нет, это невозможно. Сбитый не двигался. Удар был такой, что он должен был погибнуть.

Красный глаз глядит неподвижно, но на экране стремительно появляются слова:

«Периферическая нервная система отказала, но мозг функционирует. Это называется LIS, или «синдром запертого человека». Вы врач, должны помнить. Милое название, как у цветка. Это еще можно назвать «синдромом замурованного заживо».

Умберто пятится.

– Откуда вы знаете, что это был я?

«Когда не можешь шелохнуться, ужасно скучаешь. От скуки ищешь себе занятие. Я увлекся множеством вещей. Среди прочего, постарался выяснить, кому всем этим обязан. И выяснил. Я ваш должник, дорогой Умберто. Сперва я мечтал вас укокошить, но перерос эту цель. Жажда мести заливала мозг, как едкая кислота. Потом я узнал, что вы глушите себя алкоголем, и сказал себе, что жизнь отомстила за меня лучше, чем сумел бы я сам. Я, по крайней мере, сохранил самоуважение, а вы… вы дали задний ход и допились до бесчувствия. Я был счастлив видеть вас в таком состоянии. Я так вас ненавидел. И мне захотелось преодолеть свою злобу. Я попросил Финчера сделать вас морским таксистом. Так вы, палач, были спасены вашей жертвой. Помните об этом».

У Умберто разбегаются мысли, он не знает, что чувствовать: вину, признательность, сожаление. Присутствующие не смеют вмешиваться. Умберто берет себя в руки и с решительным видом поворачивается к Лукреции и Исидору.

– Оставьте его в покое! – сурово произносит он. – Он и так настрадался. Вы представляете, что выпало на его долю?

– Вспомните Финчера, Умберто, – призывает Исидор. – Этот человек убил Финчера, того, кому вы всем обязаны.

Бывший нейрохирург медленно переводит взгляд с больного на них.

– Зато он попросил Финчера спасти меня. Я разрушил его жизнь, а он не только меня простил, но и спас. Не хочу снова причинять ему боль.

Спасибо, Афина, я не думал, что стану свидетелем могущества прощения. Ты права, прощение – сила… будущего.

Умберто опускает револьвер. В его голове путаются все мотивации: симпатия к Лукреции и к Исидору, сострадание к Жан-Луи Мартену, превращенному им в инвалида, но не давшему ему окончательно опуститься. Это страшная внутренняя борьба.

– Не могу принять решение. Не получается! – кричит он во всю глотку.

Потом садится с невидящим взглядом и застывает.

Лукреция торопится забрать револьвер. Исидор наклоняется к нему.

– Что с ним?

Доктор Черниенко смотрит на Умберто с неподдельным интересом:

– Редкий случай: мозг достиг полного равновесия между всеми мотивациями, и человек утратил способность двигаться.

– Это состояние надолго?

Хирург приподнимает Умберто веко:

– Дилемма неразрешима, он сдался. Покинул собственное тело.

Пользуясь неразберихой, Наташа кидается на Лукрецию и разоружает ее. Девушки устраивают драку. Наташа гораздо выше журналистки, что компенсирует ее неопытность в ближнем бою. Она хлещет Лукрецию по щекам, царапается, лягается, бешено трясет головой. От неожиданности Лукреция пропускает несколько ударов, но потом исхитряертся заломить Наташе руку за спину. Это должно усмирить топ-модель, но та, нечувствительная к боли, еще сильнее выворачивает свою руку и вырывается.

Обе хватаются за пистолет. Остальные распластываются на полу, когда дуло оказывается направлено на них.

Ожесточенная борьба.

Револьвер угрожает всем по очереди.