Последний секрет на троих

– А потом он снова ей позвонил на мой номер. Это во время обеда. И позвал на встречу. И она после работы сразу засобиралась. Я ей такая: Валентин тот самый ждет? – Василиса сделала небольшой глоток. – А она рассмеялась, плечами пожала и кивнула молча. Говорила еще, что наконец-то телефон зарядит в машине. Автомобильную зарядку ей кто-то одолжил. И все.

– А почему она сама сообщения не удалила? А позволила тебе их прочитать?

– Так пока она говорила с этим Валентином и договаривалась о встрече где-то под Москвой – я не запомнила, мне мой парень позвонил. Я выхватила у нее из рук телефон, отбила ее звонок и ответила своему ненаглядному. А потом мы начали есть, заболтались, и я про СМС и звонки ее вспомнила уже после работы. Она, видимо, тоже забыла о них.

Или сделала вид, что забыла, оставила намеренно. Чтобы вывести на след в случае острой необходимости. Острая необходимость возникла, и Мелихов даже пытался отыскать след, переговорив со всеми сотрудницами паспортного стола. Но никто ему ничего не рассказал.

– Почему? – поинтересовалась Соня, когда они с Василисой уже выходили из ресторана.

– Потому что он мудак, твой Мелихов, – криво ухмыльнулась Василиса. – И с тобой спал, и с Настей параллельно. Я к вам обеим ровно, конечно. Ничего личного. Но!.. Я всегда за девочек. Слушай, Святова, вызови мне такси, а?

Соня вызвала ей такси, оплатила. И, уже усаживая изрядно захмелевшую Василису в машину, спросила:

– Позволишь нашим айтишникам восстановить удаленные СМС и звонки на твой номер? Чтобы без ордеров там всяких и прочей волокиты?

Та помолчала, покусала губы, потом со вздохом кивнула:

– Позволяю. Я всегда за девочек…

Два дня Соня просидела в оцепенении, ожидая результатов от айтишников, которых она просила в обход Мелихова. Звонила им трижды на дню.

– Не все так просто, старлей, – печалились ребята. – Приходится рыть очень глубоко. Жди…

Она ждала. На работе ничего не могла делать, все валилось из рук. Дома металась из комнаты в комнату. Не готовила и почти ничего не ела. Мелихову на вопросы отвечала невпопад. И он всерьез озаботился ее состоянием.

– Что с тобой, Святова? – спросил наконец после обеда, когда она едва не смахнула со стола стаканчик с кофе, который он ей принес.

– Ничего, все в порядке.

Соня вцепилась в стаканчик и даже заставила себя сделать три глотка.

Вечером после работы Мелихов настойчиво напрашивался к ней в гости, она отказала наотрез.

– Я заболела, – соврала и для убедительности пару раз кашлянула.

– Ну-ну… А то я смотрю, ты не в себе. Подумал, может, что-то нарыла и молчишь?

Она нарыла и молчала.

Сообщения и звонки, которые отыскали и восстановили-таки айтишники, могли оказаться самой настоящей бомбой. А могли и не оказаться. Уткин не смог бы откреститься от переговоров с Настей и от того, что переписывался с ней. Но он мог запросто сказать, что Настя решила на встречу не приезжать. И не приехала. А о каких сумках шла речь в сообщении, попробуй догадайся.

Пойти с распечатками к Коневу значило снова навлечь на себя его гнев и подозрения.

– Ты за моей спиной действуешь, Святова?! – точно так вот и отреагировал бы он. – А ордер где на проверку телефона нашего действующего сотрудника?.. Ты понимаешь, что из-за твоей непрофессиональной возни мы не можем теперь использовать это как улику?..

Она все понимала, как и то, что все документально можно оформить задним числом. Но попробуй предложи это подполковнику службы собственной безопасности! Это все равно что приговор себе готовый состряпать.

Она не поленилась и поехала на адрес, который Настя Якушева указала Уткину в сообщении. И просидела в машине пару вечеров часа по два.

Ничего! Адрес как адрес. Метро рядом, парк, многоэтажки. Где тут Уткин мог гулять с сумками, предположительно украденными у Кулакова, – непонятно. Он мог там квартиру какую-нибудь снимать. Но разве найдешь ее среди тысячи других? Проверить тоже проблематично. Договор мог не заключать.

Тупик! Со всех сторон тупик, как ни крути. И рассказать, что главное, некому!

Сегодня, сказавшись больной, она будто накаркала. Приехав домой, почувствовала, что ее потряхивает. Померила температуру – тридцать семь и три. Встала под горячий душ, но только сделала хуже. Температура полезла вверх. Соня порылась в аптечке, нашла аспирин. Растворила сразу две таблетки, выпила и, закутавшись с головой в одеяло, уснула.

Разбудил ее настойчивый телефонный звонок. Ей показалось, что он звучит уже минут десять. Но могла и ошибаться.

– Да, – просипела она в трубку, не открывая глаз.

– София, это Данилов, – представился звонивший.

Она замешкалась с ответом, и он поспешил пояснить:

– Илья Федорович Данилов. Я друг вашей покойной сестры Антонины.

– Я поняла, кто это.

Соня подняла веки, поняла, что с глазами полный порядок. Пропало отвратительное ощущение, будто в них насыпали песка.

– Я отослал вам фото, а вы никак не реагируете, – упрекнул ее противный дядька.

– Какие фото, простите, не пойму. – Она широко зевнула.