Последний секрет на троих

Но, с другой стороны, даже неплохо, что Новиков уходит. Мог бы подсидеть, да. А так у него сейчас реальные перспективы на повышение. Вот раскроет дело Уткина и…

– Мне надо позвонить, – вдруг подал голос Уткин. – Я имею право на один телефонный звонок.

– Сериалов насмотрелись, товарищ капитан? – криво ухмыльнулся Конев, прекрасно зная, как противна его эта улыбка.

– Нет. Я просто хорошо знаю свои права. И знаю, как ваша служба может их попирать.

– Так вы уже делали один положенный звонок, – напомнил ему подполковник. – При задержании вы позвонили. Вам позволили.

– Мне никто не ответил! – повысил голос Уткин. – Мне надо позвонить!

– Хорошо. – Он протянул ему свой телефон: – Звоните.

– С вашего? – округлил глаза Валентин.

– С моего. Ваш изъяли как улику. Вы же сами полицейский, Уткин. Знаете порядок.

– Но я не помню номер, – попытался он возмутиться.

– Скажите, кому вы хотели бы позвонить, и я найду вам этот номер.

Он колебался не больше минуты.

– Брату. Ивану. Мне надо позвонить ему и рассказать, где я.

– Понятно. Ожидайте.

Конев вышел из допросной, отдав распоряжение конвойному присмотреть за капитаном.

Ему пришлось идти в кабинет хранения вещдоков, рыться в вещах Уткина, изъятых при задержании. Все еще раз внимательно просматривать. Кошелек, телефон, записки с номерами, адресами, куча скидочных карт из магазинов.

Роясь во всем этом хламе. Конев раздраженно думал, что Новиков установил бы номер брата, не прибегая к таким уловкам. Нажал бы компьютерную клавишу, оживил бы нужную программу. И вуаля! Номер получен.

Да, исполнительного и юркого Новикова ему все же не хватало. Это следовало признать.

Конечно, на телефоне был установлен пароль. И Коневу пришлось нести его в допросную. Приложив большой палец к монитору, Уткин оживил телефон и тут же набрал какой-то номер.

– Привет, братишка, – кисло улыбнулся Уткин подполковнику, который уселся напротив и во все глаза подглядывал и во все уши подслушивал. – Узнал?

Слышимость была замечательной. Поэтому Конев без труда услышал, как Иван Уткин ответил досадливо:

– Чего мелешь? Конечно, узнал. Где тебя черти носят?

– Тут такое дело, братишка. – Уткин попытался плотнее прижать телефон к уху и щеке, чтобы слышимость не была столь оглушительной. – Приняли меня, брат.

– В смысле?

– У эсбэшников я, Ваня. Крутят меня по полной. Навесить хотят на пожизненное.

Уткин сделал виноватое лицо в сторону Конева и раскаивающимся жестом приложил ладонь к груди. Мол, так надо.

Конев едва заметно кивнул. Пусть поговорит. Может, что-нибудь выболтает полезное.

– Чего-чего?! – голос брата зазвучал тише и испуганнее. – Это что за хрень, Валя?! Что на тебя вешают?

– Много чего, – ответил туманно Уткин брату. – Но с этим разберемся. Тут такое дело, брат…

Он сделал паузу, глубоко подышал. И, не глядя на Конева, быстро-быстро заговорил:

– Помнишь служебную тачку, которую я брал у тебя в дождь и которую у меня потом от магазина угнали? А потом поставили туда же битую в хлам, и тебе ее пришлось ремонтировать за свой счет. Так вот на ней девку какую-то убили…

– Так, все, хватит!

Конев выдернул телефон из рук Уткина. Приложил к уху и успел услышать, как брат капитана Уткина, перед тем как отключиться, проговорил:

– Все понял. Так и буду говорить.

Вот он идиот, а! На его глазах при его участии, можно сказать, произошел сговор двух братьев. Они тупо договорились, каких показаний им следует держаться. И ведь так и станут говорить. И попробуй опровергнуть.

– Это ничего не даст тебе, Уткин, – потряс подполковник телефоном у того перед лицом. – Все ваши договоренности рухнут под тяжестью неопровержимых доказательств.

– Как пафосно, товарищ подполковник, – криво ухмыльнулся капитан. – Но все дело в том, что у вас нет никаких доказательств. Кто видел меня за рулем той тачки? Где? Как я из гаража выезжал? Сереги Ломова жена в окно таращилась в тот момент. Я ее тоже увидел. И что? Ливень был. Я только свою тачку помыл, в гараж загнал. Брату звоню, дай, говорю, какие-нибудь колеса. Он и дал служебный внедорожник. Старый. Но надежный. По любой грязи пройдет. Там в хозяйстве сейчас разброд и шатание после смерти Ишутиной. Никому ничего не надо. Сестра устранилась. Какой-то левый чел приехал. Рулит.

Конев покашлял. Он прекрасно знал того чела. Сам его рекомендовал. И благодарность уже получил за трудоустройство.

– Зачем вам понадобилась машина? Куда вам было отправляться в такой дождь?

– По району, по делам личным. К телке своей, пардон, к девушке заезжал. И да, она может подтвердить, – ухмылялся не переставая Уткин. – Потом в магазин заскочил, а тачку кто-то увел.

– Как такое могло произойти?

Ситуация Коневу нравилась все меньше и меньше. Уткин выкручивался. И если найдутся свидетели, видевшие его в тот вечер в том самом магазине, то дело дрянь. Он будет очень бледно выглядеть перед руководством.

Святова, получается, плавно спихнула его в лужу.

– Я привычно ключи оставил в замке зажигания. Они, кажется, в этой машине всегда торчали. Зашел в магазин…

– Что купили? – перебил его Конев.