Последний шаг

— Правильно сделал, — похвалил его шеф и, видимо, в качестве вознаграждения протянул послание Кодруца Ангелини: — Давай читай вслух!

Фрунзэ бросил вопрошающий взгляд на Лучиана, и тот по-приятельски подмигнул ему. Фрунзэ начал читать, и по мере чтения его твердый голос звучал все более неуверенно. Когда он дошел до конца, глаза его расширились, и он наивно, почти по-детски спросил:

— Господи, неужели это правда?

— Кто знает! — то ли грустно, то ли раздумчиво ответил Панаит. — Июль сорок четвертого года! Мертвый говорит с нами спустя два десятилетия после гибели… Более того, называет нас коллегами. Разве могли мы подумать двадцать лет назад, что история облечет нас такой высокой ответственностью? — Потом резко, будто желая освободиться от прицепившейся к нему меланхолии, вернул разговор в прежнее русло: — Я согласен, что завтра же необходимо раскрыть Марии Ангелини настоящее лицо «полковника госбезопасности Пантази». И раз она заявила, что не знает содержания послания, надо познакомить ее с ним.

Фрунзэ не без волнения вспомнил:

— Она призналась, что только последнее желание сына, о котором говорилось в послании, и удерживало ее в жизни.

— Считаю, что это ее право — узнать о содержании послания, — повторил Панаит. — И еще одна деталь: не исключено, что нам придется заниматься пересмотром дела Кодруца Ангелини, и поэтому понадобится заявление от семьи. Что еще предлагаете?

Ответил Лучиан:

— Эту женщину подстерегает смертельная опасность. Еще двадцать лет назад она вступила в рискованную игру. А теперь, когда тучи над ее головой сгустились, нам следует взять ее под защиту, и как можно быстрее.

— Думаю, эта мера абсолютно необходима, товарищ полковник, — поддержал друга Фрунзэ. — За домом Марии Ангелини установить наблюдение очень легко. Дом находится в парке, и в их дворе никто больше не живет…

— Именно на этом надо сосредоточить сейчас все внимание. Послезавтрашний посетитель не должен ускользнуть от нас.

Дверь кабинета неожиданно открылась, и вошедший дежурный офицер доложил полковнику, что из фотолаборатории принесли пакет.

— Очень хорошо!

Офицер положил пакет на стол и вышел из кабинета.

— Вот как выглядел господин Тибериу Пантази в тысяча девятьсот пятьдесят втором году. — Полковник развернул веером пять фотографий, потом собрал их вместе и протянул по одной своим сотрудникам.

Рассматривая фотографию, Лучиан заметил, что облик Пантази с тех пор мало изменился. Фрунзэ, сопоставив полученную от полковника фотографию с другой, присланной из паспортного стола, заявил:

— Я согласен с капитаном Визиру.

— Вы покажете фотографии Марии Ангелини, — продолжил полковник. — Пусть подтвердит, что имела дело именно с этим человеком.

— А я сегодня же вечером, — вызвался Фрунзэ, — попытаюсь встретиться с Марчелой Вишояну. Она должна вернуться из рейса…

— Значит, задачи ясны? Я сегодня домой не поеду, останусь здесь. Так что, если что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня найти. — Полковник встал, вложил послание Кодруца Ангелини и фотографии Пантази в дело и попрощался: — До завтра.

ДНЕВНИК МАРИИ АНГЕЛИНИ

1

В соседней комнате тикали настенные часы. Поглядывая незаметно на циферблат своих наручных, Лучиан ждал, что через секунду-другую, то есть когда минутная стрелка дойдет до цифры шесть, раздадутся гулкие, напоминающие звук гонга удары.

— Благодарю вас, — тихо проговорила Мария Ангелини. — Я верила в честность моего сына, хотя… Я счастлива, что могу закрыть глаза со спокойной душой.

И вот в тишине гостиной раздался бой часов. Некоторое время звуки плыли в воздухе, ударяясь о стены и мебель. Лучиан слушал их с какой-то детской восторженностью.

— Извините, я хотела бы еще раз посмотреть на фотографию, — сказала Мария Ангелини.

Лучиан протянул ей фотографию, и она, как и в первый раз, стала рассматривать ее с нескрываемым интересом.

— Нет-нет, это не он, я не могу ошибиться. Человек, выдавший себя за полковника госбезопасности, был лет шестидесяти, с белыми редкими волосами, мелкими чертами лица. Никакого сходства с этой фотографией…

«Еще один, — помрачнел Лучиан. — Кто такой? Выдал себя за Пантази, но не Пантази, ведь бывший шпион, каким я видел его в воскресенье вечером, слишком стар, чтобы его можно было принять за кадрового офицера. Значит, он не Пантази, но назвал его номер телефона. И это в то время, как старый шпион жил у супругов Монолиу под другим именем. Чтобы мне провалиться на этом месте, если я что-нибудь понимаю!»

— Пять дней назад…

Черное платье, абсолютно седые, собранные сзади в пучок волосы еще больше подчеркивали бледность Марии; Ангелини. Она стоически перенесла все, что узнала из послания сына, расстрелянного в 1944 году за измену родине.

— Он предъявил какой-нибудь документ?

— Показал какую-то картонку, но, честно говоря, я не придала этому значения.

— Что он хотел от вас?