Последний шаг

«Мой вопрос встревожил ее? — спрашивал себя Лучиан. — Или мне это только показалось?» Он удивился, увидев, что женщина вдруг поднялась и направилась к старинному черному комоду, стоявшему в столовой. Лучиан растерялся: может, ему пора уходить? Но она подала знак оставаться на месте, потом извлекла из ящика комода какую-то старую тетрадь и медленно вернулась на место. На этот раз она заговорила, не ожидая наводящих вопросов:

— После приведения приговора в исполнение меня пригласили в военный трибунал, где господин прокурор Владимир Протопопеску передал мне письмо от Кодруца. В него был вложен какой-то запечатанный конверт. — Мария Ангелини закрыла глаза, лицо ее еще больше побледнело. — Я помню его наизусть. Вот что было в нем: «Дорогие мои, когда исполнится двадцать лет после моей смерти, прошу вас передать соответствующим властям этот конверт. Еще прошу вас сохранять в тайне наличие этого конверта и спрятать его в надежном месте. Это мое последнее желание. Не оплакивайте меня. Прощайте. Я люблю вас».

Мария Ангелини открыла глаза. Лучиан заметил в глубине их безграничную боль. Волнение женщины передалось ему. Несколько минут протекли как минуты молчания в память о павших.

— По правде говоря, уважаемый товарищ капитан, — заговорила она через некоторое время, — это последнее, правда до сих пор не понятное мне, желание сына только и удерживало, меня в жизни. Я счастлива, что, несмотря на возникавшие у меня некоторые сомнения, сумела выполнить его желание. — Она рассеянно полистала тетрадь и сказала: — Объяснение найдете здесь! У вас есть еще вопросы ко мне?

— Ваш сын жил с вами, здесь? — поинтересовался Лучиан, рассчитывая в случае утвердительного ответа осмотреть комнату, где обитал бывший агент П-41.

— Нет. Вернувшись из Кембриджа, он снял однокомнатную квартиру возле университета, на последнем этаже… шестом или седьмом, не помню сейчас.

— Вы посещали его?

— Редко. Он был очень занят и поэтому просил меня звонить ему, прежде чем прийти.

— Что стало с квартирой, с его вещами?

— Сразу после ареста в его квартире произвели тщательный обыск. — Вдруг Мария Ангелини заговорила более энергичным тоном: — Видите эту тетрадь? В ней вы найдете ответы на многие интересующие вас вопросы. — Она пододвинула тетрадь офицеру, добавив: — Я уверена, что она будет для вас полезна…

— Значит, я могу взять ее с собой?

— Конечно. Это своего рода хроника событий того времени, — пояснила она. — Все же, если у вас будут вопросы, я к вашим услугам.

Улыбка признательности появилась на напряженном лице Лучиана. «Только матери могут найти в себе столько сил», — подумал он с теплотой.

— Ваш сын был женат?

Мария Ангелини помрачнела — вопрос ей явно не понравился.

— Нет. Но у него была более или менее постоянная связь с замужней женщиной.

Беседа была неожиданно прервана появлением женщины в халате из синей, чем-то напоминающей бархат ткани.

— Маман, — обратилась она к Марии Ангелини с явным французским акцентом, — ты уверена, что должна говорить им все? — Она нервно сжимала пальцы и смотрела на мать с беспокойством.

— Да, я думаю, что этим людям можно сказать все! — без колебаний ответила Мария Ангелини.

— Маман, ты понимаешь, что делаешь? Зачем тревожить мертвых?

Лучиан с удивлением следил за этим неожиданно завязавшимся диалогом. «Значит, она таилась где-то рядом и подслушивала. Видно, у нее нервы не в порядке. Еще не старая… Каких-нибудь пятьдесят — пятьдесят пять», — определял Лучиан, изучая появившуюся в комнате женщину.

— Твоего брата поставили к стенке как изменника родины…

— Знаю! — бросила в ответ дочь. — Но мы уже достаточно пострадали из-за этого.

— Запомни раз и навсегда: твой брат не был изменником родины!

Голос Марии Ангелини звучал страстно, и Лучиан подумал, что вчера в управлении он неспроста сравнил ее с Лучией Стурдзой Буландрой.

— Маман, ведь был процесс, он признался…

— На, читай, — протянула ей мать копию послания Кодруца Ангелини.

— Не хочу я больше ничего читать! — Дочь стремительно повернулась и направилась в соседнюю комнату.

— Стой! — резко окликнула ее мать. — Хоть представься гостю!

— Албушою, Сэфтика Албушою, — отрекомендовалась та, обернувшись к офицеру раскрасневшимся от возбуждения лицом.

Лучиан поднялся, назвал свое звание, фамилию. В следующее мгновение Сэфтика Албушою скрылась в соседней комнате.

— На чем мы остановились? — спросила Мария Ангелини. — Да, о Кодруце… — Голос ее теперь был тихим, неуверенным. — К моему великому огорчению, он поддерживал связь с замужней женщиной — Нормой Тейлор, звездой из театра «Алхамбра». Не слышали о ней? Вы тогда были слишком молоды…

Мария Ангелини опустила голову и закрыла глаза, будто она устала и ей захотелось вздремнуть. Лучиан заметил, как подрагивают ее руки, и подумал, что ему пора уходить: он и так слишком злоупотребил добрым расположением этой женщины, уже пожилой и, кроме того, находящейся во власти глубокой печали. Но разговор оказался незаконченным. Мария Ангелини резко подняла голову и проговорила сквозь зубы, с ненавистью в голосе: