Последний шанс

— Мы ее давай уговаривать, чтоб не звонила и не позорила. Пообещали все к вечеру убрать до единой картошины. И слово сдержали. А вечером на поляне возле реки танцы устроили. Мы с Любой, как два бригадира, всюду вместе держались, неразлучно. С того дня на всю жизнь ее полюбил, свою голубушку. И поныне одну люблю.

— Скажи, а вам интересно было общаться? О чем вы говорили с бабулей?

— Ты напрасно считаешь Любушку отсталой и забитой. Она умница, многое знала и разбиралась в таком, о чем я понятия не имел. Вот так в самом начале конфуз получился. Привезла она нам на обед сметану. Настоящую, деревенскую, мы дорвались. Понятное дело, студенты, в городе хлеб с чаем видели. Какая там сметана, она была недоступно дорогой, а тут ешь, сколько хочешь. Мы и постарались, кружками ели. А через час в лопухи всех понесло. Желудки подвели, понос одолел, да такой, хоть волком вой. Ни то картошку убирать, из лопухов не выйти, света не увидели, ни разогнуться, ни встать. А я на вечер свиданье назначил Любаше. Тут уж о какой встрече помечтать, в глазах темно. Все ребята и девчонки в лопухах застряли. Только двоих лихо минуло. Они в деревню побежали врача искать. Но откуда ему взяться в той глуши? Встретили Любу, сказали о беде. Та заварила семена конского щавеля и примчалась на своей тачанке. Напоила всех, и меня в лопухах отыскала. Как совестно было, не высказать! Выпил я тот настой, лег прямо на поле. Ни встать, ни сесть не могу. А Любаня не отходит ни на шаг. Тут же глаза на лоб лезут. Но терплю, а через полчаса желудок успокоился и, словно ничего не было. Только слабость осталась. Но встал на ноги. Глядь, другие уже у костра картошку пекут. Так Любаша посоветовала. Через час и вовсе полегчало. Вылечила она всех. Но сметану с тех пор никто не ел. Как огня боялись. Не хотели позориться и болеть. Но не только это, много раз она выручала нас. И заботилась о каждом. Полюбили ее многие из наших парней. Оно и неудивительно. Уж очень хорошая девчушка, такую нельзя было не заметить.

— А наш отец, почему женился на матери? Она не только другим, себе не поможет ни в чем.

— Кто их знает, как там сложилось. У всякой любви своя тропинка к сердцу лежит.

— А если она не дошла к другому, осталась без ответа? Вот как у отца?

— Мы не знаем, что там случилось? И лучше не лезть в эти кущи. Может, не любила, но может, потеряли оба по дороге жизни. Ослабли руки от усталости и выронили самое дорогое, даже не увидели, не оглянулись. Когда поняли, что любви нет, найти, вернуть ее уже не смогли. А и желания не было. Теперь о чем говорить? Человек без любви не живет, только мается. И обычно, как в наказание, такие живут долго. Это, равно проклятию. Другое дело любимые! Им ничто не страшно. Знают, они и на земле, и на небе нужны. Сколько бы ни жил, в чьем-то сердце навсегда останутся. Небесной звездой или горючей слезой, в памяти не умрут.

Когда поздним вечером вернулся с работы Николай, отец уже собрался в деревню. Оба сразу заметили, что настроение у человека вконец испорчено. Виною всему оказалась Анжелка и стычка с Валентиной.

— Коля, тебе срочно нужна другая женщина! Если примирение не получается, ищи другой выход. Природа не терпит пустоты, — советовал Петр Алексеевич.

— Пап, мне ни до женщин! — отмахивался человек.

— Это самое важное — душевное равновесие. Когда поймешь, что любим и нужен, все в жизни наладится. Ты перестанешь обращать внимание на мелочи. Оглядись, найди подругу. Не тормози самого себя!

— Да где сыщу? Я целыми днями на работе! А подруги на дороге не стоят. Если имеются по пути женщины, они не для меня. Сам знаешь, я никуда не хожу, нигде не бываю, так что познакомиться с кем-то, даже шанса нет!

— В прошлый выходной приходили твои друзья, звали погулять по городу, в ресторан, ты от всего отказался. А почему?

— Пап, какие женщины приходят в ресторан, или гуляют по городу в сумерках? Ты сам пробовал с ними знакомиться?

— Зачем? У меня есть Любаша! А у тебя никого. Ни все ж в городе дешевки! Не зацикливайся. Не вбивай в голову комплексы. Ищи подругу.

— Пока ни до того! — раздражался Николай и предложил:

— Завтра у меня выходной, смогу отвезти тебя к мамке. Да и сам ее навещу, пора…

— Давай! Я буду счастлив! — отозвался тут же.

Они уехали в деревню ранним утром. Петр Алексеевич разбудил сына, едва стало светать. Когда выехали за город, отец разговорился:

— Не обижайся, коли что не так. И если со мною беда случится, мать не оставь одну Береги ее за меня и за себя. Она у нас особая. А вот внимания и заботы не видела. Все в ожиданиях и переживаниях жила. Нельзя вот так человека испытывать. За любовь любовью платить нужно. А мы ее наказывали, — вздохнул трудно.

— Все годы она ждала меня непутевого. Теперь насовсем еду. Когда весь износился и на работе это поняли, отпустили, а значит, недолго жить осталось. Без споров и уговоров на работе обошлось. Выходит, насовсем уезжаю, в свою зиму. Ты хоть иногда меня навещай.