Последний шанс

— Дед, кому теперь есть дело до рек? Дай Бог самим как-то на ногах удержаться. Вон как цены на все подскочили. На ценники смотреть жутко. Зарплату не повышают, а в магазины хоть не заходи. Бензин возьми к примеру! Цена занебесная! Хотя сами нефть добываем. За рубеж продаем ее. И нас еще успокаивают, что цена бензина на внутреннем рынке еще не достигла уровня европейской. А спросить бы этих спекулянтов, они учитывают, сколько получают европейцы и сколько мы. Наши мужики, даже имея машины, на работу на общественном транспорте ездят. На своей один раз в неделю на базар, чтоб не разучиться водить свое авто! А самое смешное, понастроили заводы по выпуску иномарок. Цены, ужас! На такую половину жизни деньги собирать, да еще бензин дорожает. Ну и кто те машины купит? Только члены правительства! Обычному человеку импортуля уже ни по карману. Только подержанную, старуху, после третьей или пятой задницы купишь. А и тут смысла нет, — разговорился гость.

— Ой, Ванюшка, стонет люд повсюду! И никакого просвета не видать нигде! Вона хоть у нас в деревне! Работать негде, все прежнее хозяйство порушили. Что украли, пропили, продали, а новое и не думают делать. Поля забросили, ничего на земле не сеют. Земля сплошь бурьяном и чертополохом заросла. В ем волки рыщут. Во до чего докатилися! Об фермах и не вспоминай. Их давно нету. Скотину порезали, продали. Ни коров, ни свиней, ни курчат, никого, хоть шаром покати, все голо, хуже, чем в войну было. Словно люд взавтра жить не собирается. Вот и мои, маются в деревне день ото дня. Работы и заработков нету. Хоть ложись и помирай заживо. Вся надежда на коровенку, какая имеется на подворье. А и до той спекулянты добрались. Покупают у моих молоко прямо во дворе по семь рублей за литр, а в городе это ж самое молоко продают уже по двадцать пять за литру. Так кто жиреет? — заморгал дед обиженно и продолжил:

— Возьми хочь Варьку! Сколь она училась, а толку? Нету ей работы!

— Почему?

— Деревня малая! Народу не добрали до фельдшера. Вдвое больше надо! А где взять? У нас детву делать некому. А те, какие есть людишки, тож хворают. Варьке их лечить неможно покуда ей с городу не прикажут. Вот и приключается всякая хренатень. Чтоб лечить фельдшерице — люду не достает, а тех, какие имеются, без приказу не моги спасать. А что делать? Ложиться и помирать? Варька сколько раз моталася в город. Просилася чтоб хоть полставки ей дозволили. А и получка сущие гроши, так и на это не согласилися. Так во и с образованьем, с опытом, и без работы, без гроша. А как жить без заработков? Ну, ладно харчи, что соберут с огорода, то и едят. А одежа, обувка, не растет на грядке. Ее куплять надобно, но за что? Денег нету. Те, что за молоко получают, идут на соль и сахар, на муку и постное масло, на комбикорм корове, зерно для кур. На себя ни копейки нет, — жаловался дед скрипуче.

— Чего ж Варя в городе не устроилась работать? Уж там фельдшеры нужны!

— Вань, ну ты будто вчера в свет вывалился! Аль не ведаешь, сколько фельдшеры получают? Той получке Варе за постой не рассчитаться. А жить на что? Нынче снять угол знаешь, сколько стоит? Я уж и не говорю про комнату, это не осилить вовсе! Оно уж все проверено, обсчитано, да с какого боку не кинь, всюду клин.

— Погоди, Василий Борисович! А зачем Варе на квартиру идти? Пусть у меня живет. Места хватает. Своя комната у нее будет. И, конечно, без копейки! Никто ей не помешает и не потревожит. Я целыми днями на работе. Только в выходные мои друзья приходят. Все порядочные, серьезные, семейные мужики. Так что я предложил, а решать вам.

— Спасибо, Ванюшка, на добром слове! — отозвался старик.

— Думайте! Я через неделю вернусь домой. Могу Варю забрать. Если, конечно, ее здесь ничего не держит.

— Да как сказать? Оно, в деревне завсегда в лето всякая пара рук надобна! А Варя наипервейшая помощница в доме. Хоть в избе делов полно, иль в огороде, опять же со скотиной управиться надо. Почти все на ней. Нынче младший брат косить пошел, вместе с отцом на лугу. Уже подсобленье. В доме мать с сестрой подмогают. Нихто без дела не мается. Всем забот до горла достает.

— Но ведь обходились целых три года, когда Варвара с Тарасом на Украине жила! — напомнил Иван старику, тот смущенно закашлялся.

— Там она взамужем жила.

— Дед! Варя на той Полтавщине помирала. Сам говорил, что каждый кусок хлеба с попреками и бранью ела. Разве это жизнь? Тут ее никто не обидит.

— Вань, послушай, что скажу, голубчик мой, — покраснел до самых волос, не зная с чего начать.

— Ну, скажи, что тормозит тебя?