Последний шанс

Альбина уже проснулась, но пока молчала. Ники решила воспользоваться этим, чтобы быстро вымыть и убрать инструменты, а испачканные в крови тряпки отправить в печь. Другого способа избавиться от них она не видела. Шинель и китель капитана она собиралась утром отдать лейтенанту Карсону. Тот придумает, что с ними сделать. Когда ничто не напоминало о внеплановой операции, Николь осторожно взяла дочь и устроилась на лавке. Девочка посмотрела на нее словно с укором, но тут же довольно зачмокала. То, что мама не торопилась с кормлением, полностью искупалось тем, что еды стало вдоволь. Ники ласково смотрела на дочь, маленький комочек радости среди ужасов военной действительности, и не заметила нежного взгляда усталых темно-синих глаз, наблюдавшего за ней капитана. Когда Ники встала, чтобы уложить дочь и лечь самой, он уже забылся тяжелым сном.

Утром Николь разбудил стук в дверь. Девушка выбралась из кровати, стараясь не разбудить спящих, сунула ноги в сапоги, набросила поверх тонкой рубашки старую кофту и открыла. На пороге стоял молодой лейтенант с румянцем во всю щеку.

– Приветствую вас, красавица, – расплылся в улыбке совсем молодой, года на два старше Ники, лейтенант. – Неужели капитан не боится такую девушку одну оставлять. А вдруг воры заберутся да украдут.

– Проходите, господин лейтенант, – девушка отступила внутрь, давая ему войти.

– А, Карстон, – раздался за ее спиной глухой голос, – проходи быстрее. Ники, помоги мне сесть.

Николь метнулась к Рошану, помогла принять сидячее положение на постели. Мельком бросила взгляд на дочь, но девочка еще спала.

– Что случилось, капитан, – весь задор словно испарился и за столом сидел уже серьезный молодой военный.

Прежде чем капитан успел ответить, Николь положила на стол паук-дротик. Карстон присвистнул.

– Ничего себе. Это же запрещенные технологии, – он покрутил «паук» в пальцах. И как они могли попасть в госпиталь.

– С этим уже не нам разбираться, – выдохнул Рошан. – Сейчас ты отвечаешь за роту. Докладывать будешь лично мне. До конца недели сюда должны прибыть военные следователи от Стампорта.

– Все настолько… – парень недоговорил, боязливо покосившись в сторону девушки.

– Да, – подтвердил его догадку капитан. – А может и хуже. Это уже не наше дело.

– Не наше, так не наше, – лейтенант понял, что их сил и опыта недостаточно для проведения необходимых проверок. – А как с вами быть. Спрашивать же будут, что случилось.

– А вы говорите, что господин капитан заболел, – быстро предложила Ники. – Все же видели, как он то в распахнутой шинели, а то и вовсе в одном кителе бегал по морозу. А если ко мне с расспросами придут, я им смогу наврать складно.

– Звучит убедительно, – одобрил Рошан.

– Еще какие-то распоряжения, или можно идти? – Карстон встал.

– Только одно. За Николь и Альбину отвечаешь головой. Вытащи их отсюда при первой возможности, – капитан пристально посмотрел в глаза лейтенанту. – И остальным это передай. Иди, лейтенант.

– Выздоравливайте, капитан, – как же мы без вас будем.

Лейтенант вышел из землянки.

– Ники, – тихо позвал он. Девушка опустилась рядом. – Если я вдруг не выберусь отсюда, улетай с ребятам, они не обидят.

– Я не брошу вас, господин капитан, – девушка осторожно коснулась его руки.

– Ты о дочери думай, – улыбнулся он, – ее спасай.

Словно почувствовав, что говорят о ней, рядом завозилась проснувшаяся малышка. Николь осторожно взяла дочку на руки. Сначала она накормит ее, а потом займется едой для себя и капитана. На глаза навернулись слезы, и лишь огромным усилием воли ей удалось сдержать их. Сейчас не время. Потом, когда они будут в безопасности, можно будет стать слабой. Но сейчас она нужна двум дорогим ей людям: дочери и капитану.

Всю следующую неделю Николь не отходила от Рошана. Несмотря на все старания девушки, рана воспалилась. Имеющиеся в аптечке антибиотики не помогали, а от тех, что под предлогом сильной простуды удалось раздобыть в госпитале, толку не было вообще.

Пару раз заглядывал главный врач. Дальше порога не заходил, бросал быстрый взгляд на капитана, качал головой и уходил. Будь на то воля Ники, она бы вообще не открывала ему, но в противном случае могли пойти слухи, что артиллериста убили, а его люди скрывают это. Куда больше девушка была рада своим подругам. Девушки помогали промыть рану и перевязать мужчину, гуляли с Альбиной.

Два или три раза в день заглядывал Карстон, на которого легло все управление ротой. Если первые два дня капитан еще мог давать указания, то теперь ему приходилось самому принимать решения. Один раз он выпроводил Ники из землянки, и два часа девушка гуляла с дочкой неподалеку. Она догадывалась, что лейтенант связывался с кем-то через станцию, но спрашивать ничего не стала. От осознания того, насколько сильно она уже успела во всем увязнуть, и что ее ждет, если хоть кто-то из руководства госпиталя догадается об этом, девушка становилось страшно. Но пути назад не было.