Последний Шанс

— Чёрте что, — бурчал он, уставившись немигающим взглядом на рельсы, — уже почти сорок лет, а всё от пуль бегаю. Сколько же так можно, в конце-то концов?.. Заработать бы на нормальную старость и свалить, да Зона не отпустит. Падла, чего же тебе от меня надо? Уж или бы прикончила, да дело с концом, или отвязалась. Зачем издеваться? Стерва… — Затоптав ботинком сигарету, сталкер сплюнул и зашагал к будке между путями, в которой Игорь уже минут десять пытался найти какие-то документы об этом месте. Правда, зря старался: большую часть бумаг, к слову, совершенно бесполезных, Окунь с Гоблином давным-давно вынесли, а оставшиеся так же не несли никакого смысла.

Подойдя к раскрытой настежь двери, Андрей заглянул внутрь будки. И так зная ответ, зачем-то спросил:

— Ну, как успехи?

Игорь только махнул рукой и тяжело опустился на старый скрипучий стул.

— Ни фига нет, одни графики с ничего не значащими фамилиями да расписание движения каких-то групп по тоннелям с целью перевоза или замены оборудования…

— Во-во! — поддакнул Окунь. — Та же фигня.

Синёв вопросительно взглянул на напарника:

— В смысле? Ты тоже что-то знаешь?

— Знаю, что это секретный объект под № 7 и что разрабатывалось тут какое-то оружие: от ядерного до психотропного. А точнее… нет.

— Негусто. А про линии тебе что-нибудь известно?

— Имеешь в виду, куда тоннели ведут? Тот, — сталкер махнул рукой в сторону ответвления, — скорее всего, к атомной станции в обход Припяти, а который прямо продолжается — он в сам город. Куда-то в центр и на южную окраину.

Глаза Игоря вспыхнули удивлением.

— Так ты знаешь?! А почему сразу не сказал? Я тут…

— Большей частью по предположениям. Хотя точно знаю, что, пойди мы прямо, на окраину Мёртвого города выйдем.

— А откуда тебе это известно?

Окунь вздохнул, зашёл в будку, скинул со спины рюкзак и присел рядом со своей ношей.

— Когда мы ещё с Гоблином вместе ходили, то были такими… ну, немного нарывистыми, если коротко. Решили однажды сходить в Припять, ибо артефактов там во все времена лежало больше, чем где бы то ни было в Зоне. Дошли до южной окраины города, буквально пару дворов миновали и чуть на «монолитчиков» с гаусс-пушками не нарвались, и уж тогда инстинкт самосохранения…

— Что ещё за «монолитчики»? — перебил его Игорь.

— Да так, группировка одна, возле ЧАЭС обитающая. Саркофаг защищает: мол, лежит в нём некий божественный камень, исполняющий чудеса. Они ему и поклоняются. Ну, не суть. В общем, дёрнули мы с Гоблином обратно, да из города не тем путём вышли, каким зашли. Напарник мой бывший очень любопытный, испытывающий к деньгам и приключениям большую любовь, из-за чего просто так взял и залез в один из гаражей. А там был спуск под землю. Посовещались мы и решили спуститься. Вниз шла лесенка, а за ней тоннель небольшой, в ширину всего метра полтора. Мы по нему минут двадцать шли, потом в дверь упёрлись, открыли — а там тоннель пошире и повыше, притом с проложенными рельсами. По нашим расчётам вышло, что, пойди мы направо, оказались бы где-то под Припятью, но, учитывая обилие в ней «монолитчиков», находиться там было крайне опасно. К тому же, если фанатики действительно очень хорошо знают город, им наверняка известно и о подземельях под ним. А ежели так, то вряд ли они на всякие случаи жизни не поставили там пару современных взрывоопасных сюрпризов. Короче, решили мы с Гоблином пойти налево. По дороге встретили стаю бюреров, не без труда их одолели, и через несколько часов вышли к этой развилке. Увидев ответвление, естественно, сразу не пошли по нему, а подумали, куда оно может вести. Пришли к единственному выводу: только к ЧАЭС. Идти тогда туда нам было опасно, ибо возвращались из изнурительной ходки, устали порядком, вымотались; но это-то ещё ничего, так ведь запасы боеприпасов заканчивались. Ну, взяли из будки кипу бумаг, открыли гермы, поставили растяжку, выбрались через пролом и закидали его ветками, чтобы не видно было. Но вдвоём мы сюда больше не вернулись, так как Гоблин вскоре ушёл «учиться» у своего будущего предателя, а я впал в глубокую и долгую депрессию, смысла в деньгах, которые нам мог сулить поход в подземелья, не видел, только сидел в баре да бухал без передышки… А бывший напарник первое время всё не решался в одиночку идти, потом плюнул на меня и сорвался. Через три-четыре дня вернулся ни с чем, сказав, что предположительный тоннель к ЧАЭС заканчивается километров через пять после развилки такой же герметичной дверью. Все они непонятно почему открываются только со стороны атомной станции. И, что самое главное, мы не нашли ни одной схемы этого подземного объекта. В общем, ничего конкретно про него не ясно, только то, что запечатан, причём со времён Второго Взрыва.

Наступило молчание.

— Подожди-ка, — задумчиво произнёс Игорь, — а раз тут разрабатывалось оружие, могло это вызвать сей пресловутый взрыв в две тысячи шестом?

Сталкер пожал плечами.