Последний Шанс

«Чтобы жить», — подумал Игорь и, наконец, понял, как надо с ним общаться.

«А ты не боишься?»

«Чего?»

Существо не ответило. Оно посмотрело Игорю прямо в глаза, и вдруг вместо подъезда давным-давно заброшенного дома новичок очутился совсем в другом месте…

* * *

Туристический «Икарус» три минуты назад проехал последнюю преграду на пути к ЧАЭС — «КПП-Припять». Сейчас автобус неспешно, чтобы туристы могли получше рассмотреть город, ехал по проспекту Ленина. Я сидел на правой стороне. В окне мелькали заброшенные здания. На некоторых можно было различить вывески: «Книги», «Колобок»…

Пассажиры переговаривались друг с другом. Ровный шум мотора клонил в сон. Но заснуть не позволяли мысли, вроде этой: «Я в Припяти! В заброшенном городе! Я вижу ушедшую эпоху…» Да и друг Серёга, с которым мы вместе приехали на экскурсию, часто пихал в бок локтём и что-то возбуждённо говорил.

Экскурсовод — светловолосый молодой энергичный парень лет двадцати пяти — встал со своего места и сказал бодрым голосом:

— Итак, граждане! Мы находимся в Припяти — городе, заброшенном почти ровно двадцать лет назад, двадцать седьмого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Для начала возьмите каждый по дозиметру и защитной маске, — экскурсовод пустил по обоим рядам два небольших пакета. — Дозиметр нам нужен для определения уровня радиации, а маска — для защиты от неё (маской была обычная марлевая повязка). Давайте я расскажу вам историю города: начало строительства Припяти датируется четвёртым февраля тысяча девятьсот семидесятого года. А четырнадцатое апреля — её день рождения. То есть если бы на ЧАЭС не произошло аварии, то Припяти завтра бы исполнилось тридцать шесть лет. В то время это был один из самых престижных городов Украины: высокие многоэтажки, хорошо развитый соцкультбыт. Из ближайших сёл и даже Чернобыля сюда съезжалось много людей — в Припять завозили большое количество хороших товаров и продуктов. Статус города Припять получила в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, просуществовав, таким образом, всего семь лет…

Автобус начал подъезжать к центру бывшего города, где стоял дворец культуры «Энергетик», гостиница «Полесье» и ресторан.

— Наденьте маски, повесьте дозиметры на запястье, — сказал экскурсовод. — Сейчас выходим из автобуса. Я вам расскажу про эвакуацию, и затем начнём непосредственно экскурсию по городу.

— А в дома можно будет зайти? — спросила голубоглазая девушка с камерой в руках, сидящая сзади меня.

— Можно, — кивнул экскурсовод. — Но только в те, где уровень радиации не слишком большой.

— Слышь, Лёха! — Друг опять пихнул меня локтём. — А давай попросимся подойти вплотную к стене Саркофага?

— Можно, — кивнул я. — Но лично я максимум через полминуты оттуда уйду.

— А чё такой ссыч-то?

— Ссыт мой организм, а я не смею ему перечить, — воспротивился я.

— Да чё тебе будет, в восемнадцать-то лет?

Я неопределённо пожал плечами.

Минут через пять автобус, скрипнув тормозами, остановился перед площадью. За ней находился ДК «Энергетик», дальше — знаменитое колесо обозрения. Говорят, если долго на него смотреть, то начинает казаться, будто оно вращается, и человек по прошествии некоторого времени уже не может оторвать от колеса взгляда. Оно вводит в транс, затягивает в миры грёз, и можно даже увидеть кадры из прошлого. А если рядом не окажется никого, кто растормошит, то можно так и умереть от голода, глядя на колесо… Так говорят писатели-фантасты, любители мистики и чертовщины, но в реальности этого нет. Русские люди, как известно, горазды проверять всё на себе, к тому же любят спорить — так вот и доказали, что никуда колесо не затягивает. По крайней мере, за два часа беспрерывного глазения на него.

Туристы высыпали на улицу и мгновенно защёлкали фотоаппаратами. Я не взял свой, да и друг тоже. А зачем? Фотографии можно и в Интернете найти, главное — почувствовать эту атмосферу самому. По фотографиям это невозможно, на них всего лишь изображения. Честно говоря, ощущения были стрёмными, неуютно мне в этом городе, голова стала болеть сразу, как КПП проехали — не сильно и не постоянно, а так, будто периодически кто-то молоточком ударяет. Особенно долбануло, когда я стал внимательнее рассматривать ДК, который когда-то был красивым и являлся главным зданием в центре города, а теперь представлял собой жалкое зрелище: ступеньки абсолютно раскрошены, внутри здания проросли деревья, нет больших стёкол в лицевой части Дворца. Везде в бетоне видны длинные глубокие трещины. Словно здесь прошёл ядерный ураган. Время не щадит ничего…

— Рассказать про эвакуацию сейчас? Или хотите сначала по улицам пройтись? — спросил экскурсовод.

— Сейчас! — в один голос сказали все.