Последний шанс

Почувствовав резкий прилив тошнотворного кома в горле, который резко перекрыл мне нормальное поступление воздуха, я неустанно попыталась дергать дверную ручку, лишь бы он остановил машину. Действительно стало очень плохо, чувствовала себя поскудно. Токсикоз, мать вашу. Вовремя! Я до ужаса боюсь представить что будет с Аланом если он вдруг поймет чем вызвано моё дурное самочувствие. Уничтожит, и меня, и кроху, которую я ношу под сердцем… Знаю. Проходили уже…

— Не убедительно, моя бесценная…

— Мне правда плохо! Останови машину, или я выпрыгну на ходу!

Я попыталась сдержать тошноту, закрыв рот рукой, но это было бесполезно. Сильный запах бензина и качание машины только усиливали моё неудобство. Я старалась сосредоточиться на чём-то другом, дышать в приоткрытое окно, чтобы отвлечь себя от неприятных ощущений, но это было все без толку.

— Без глупостей, поняла?!

— Единственную глупость я совершила два года назад, когда позволила себе тебя полюбить.

Внезапно, Алан резко затормозил машину, а я снова почувствовала как меня накрыто тошнотворной волной. Я уже не могла сдерживать рвотные позывы, выскочив на свежий воздух, меня прорвало. Забитое горло судорожно стало сжиматься от неприятного кислого вкуса, а слёзы непроизвольно выступили на глазах от мучительного чувства. С каждым рывком я чувствовала как облегчение заменяет неприятные ощущения, и наконец, прилив тошноты полностью спал. К н и г о е д. н е т

— Мне не нравится твое состояние. Ты выглядишь ужасно. Твои щеки бледнее моего отборного порошка… В чем причина? На, пей.

Алан протягивает мне бутылку с чистой водой, а я как самый долгий житель Сахары выхватываю её из рук, промываю рот и жадно поглощаю холодную жидкость каплю за каплей.

— Меня укачало, ездишь ты откровенно говоря до ужаса неумело, дать пару уроков вождения? Довезу тебя до первого же столба, и с упоением сделаю так, чтобы все твои мозги остались на бетоне. Хочешь?!

— На меня смотри!

Внезапно дергаюсь, когда ощущаю на своем предплечье сильный захват.

— Ты беременна, тварь?! Отвечай!

От ядовитого шипения которое опалило мои подрагивающие губы горячим воздухом, я попыталась отшатнуться назад, но хватка была ужасно сильная. Вырваться было нереально.

— Отпусти меня… Дай мне спокойно дышать. Отпусти брата, слышишь?! Мы исчезнем из твоей жизни, я обещаю тебе. Ты же забрал компромат… У меня больше на тебя ничего нет, а значит, вреда я тебе не смогу сделать…

— Что же ты снова меня так разочаровываешь? Никто к тебе не имел права прикасаться! Или ты забыла кто хозяин в твоей жизни, м?!

Алан ожесточено хватает меня свободной рукой за подбородок, заставляя смотреть в его полные злобы тёмные глаза.

— Что мне сделать? Упасть к тебе в ноги? Так я упаду… Переступлю свою гордость и упаду, только отпусти… Зачем я тебе?! Когда моё тело и душа уже тебе не принадлежит?

— Нет моя девочка, ты моя! Ты же прекрасно понимаешь что я не буду тебя не с кем делить, особенно, с отпрыском этого мента.

Удар. Один болезненный удар прилетает мне прямо в живот, от которого я как спичечный домик сложилась пополам.

— Алан… Остановись… Не надо!

Ухватив грубо меня за волосы, он силой заставил мою голову запрокинуться к безоблачному небу.

— Тебе бы заткнуться милая, не выводить меня из себя… Не доводить до греха, но ты же языкастая сука, так ведь?!

Его голос пугает до безумия, в голове поселяется страх и паника в перемешку с лютой ненавистью. Все так же удерживая меня за волосы, он потащил меня как куклу в глубь огромного поля, а я понимала что это мой конец, не пощадит, не меня, не моего малыша. Напросто убьет.

— Я прошу тебя… Не надо! Я поеду! Поеду с тобой! Выполню каждую твою просьбу, только не трогай меня… Прошу!!

— Конечно, моя непокорная девочка, только мы сейчас уберем одно препятствие, которое мне мешает и сразу же поедем.

— Нет! Не трогай меня! Неееет!!

Я сквозь боль впивалась зубами в нежную кожу губ, кусая до крови мягкую плоть, пытаясь сдерживать слезы и крики боли. Швырнув меня на устеленную мягким одеялом траву, Алан возвысился как коршун надо мной и изучил моё тело дикими глазами, словно свою добычу, которую он сейчас безжалостно уничтожит. Мои мысли кружились вихрем, я не могла поверить, что человек, которого я когда-то любила, сможет причинить такую боль. Я знала, показывать сопротивление было бесполезно, но внутри меня пылал огонь решимости выжить.

— Раздевайся!

— Не надо…

— Если заставлю сам, задохнешься в луже из собственной крови.

Несмело качаю головой в разные стороны. Не могу… Не могу даже и слёзы уже сдерживать, во всю ощущаю как скатываются солёные ручейки по щекам.

— Ты, блять, оглохла что-ли?! Повторять не буду! Ты же знаешь это, сука!

Он буквально звереет с каждой секундой, на меня смотрит свысока неуравновешенный зверь, возвысившись надо мной, он с хищным оскалом стал нетерпеливо расстегивать свой ремень на брюках.

— Плачь, моя девочка, плачь громче! Ты же знаешь, как меня возбуждают женские слезы, особенно твои… Твои слезы слаще меда, моя сладкая.