Последний шанс

— Я прошу тебя… Ну в тебе же осталась эта чертова капелька сожаления ко мне… Ты сохранил жизнь моему брату, значит в твоем сердце есть капля милосердия. Не делай этого… Не заставляй меня ненавидеть тебя ещё больше…

— Думаешь своими красивыми словечками сейчас меня остановишь? Нет моя драгоценная… Я до ужаса долго этого ждал.

— Нееет!

Я судорожно начинаю дергаться и вырываться, когда настырные и острые зубы Алана вгрызаются в мою шею, оставляя намеренно на нежной коже ужасные следы, которые мне сразу же хочется стереть мочалкой, вместе с кожей, потому что я чувствую как она уже полностью пропитана его запахом. Чужим. Словно израненный зверь я сдавливала зубы от неприятных ощущений, а затем, мои руки сами поднялись к суровому лицу и со всей дури безжалостно зарядили пощечину Алану.

— Я посмотрю, у кого-то игривое настроение, м? Руку подняла на своего хозяина?! Разрешение было?!

— Алан…

— Ответа не слышу!

Молчаливо глотаю бесконечные слезы, не в силах выдавить из себя ответ.

— Ты сама довела меня! САМА! А теперь, лежи куколкой и не рыпайся.

Боюсь. До леденящего ужаса. Животный страх забирается под каждую клеточку моего тела. Алан жестоко разрывает мой коротенький топ так, что пуговицы разлетаются в разные стороны, а его влажные губы уже склоняются к моему животику. Противно и мерзко. Пока он пытается стянуть с меня джинсы, я через дрожь в теле пытаюсь вытащить из заднего кармана штанов шило, которое я прихватила с собой из сарайчика. Я готова воткнуть его Алану в сонную артерию и закончить свои мучения, но…

— Бесстрашная тварь!

Он рычит сквозь зубы и перехватывает шило из моих рук, а через секунду, я ощущаю прикосновение холодного металла на своей шее.

— Ты же помнишь что доставляет мне удовольствие и возбуждает. Верно?

Внутри все замирает. Сколько раз я испытывала на себе его садисткие наклонности, даже уже и не пересчитать, да и таких цифр в природе не существует. Он медленно и с удовольствием очерчивает толстой иглой мою шею, спускаясь к ключице, оставляя после себя кровавые царапины.

— Прошу…

Не выдержу больше. Мне до одури больно, меня будто коварно пожизненно лишают необходимого воздуха.

— Топ-топ… Топает малыш…

Его грубые руки проводят кровавую линию до моего пупка. А я сквозь невыносимую боль, чувствую, как в мой живот, чуть ниже ребер вошло острое шило. А я как рыбка выброшенная на сушу хватаю воздух ртом, мне больно… По моему телу уже безостановочно катятся ручьи крови. И не только по телу, из глаз льются ниагарские водопады, мне не только больно физически, но и морально. Я знала чем это закончится… Если не моей смертью, так смертью малыша…

— Не трогай меня! Своооолочь!

От ужасной боли, жестоко я вцепилась острыми ногтями в звериное лицо, царапая его до крови.

— Ты же знаешь что я за такое могу руки переломать и покалечить, м?!

Алан медленно с ухмылкой на лице вытаскивает из меня острие, он будто упивается кайфом, из моей затруднено дышащей груди вырывается жалобный стон, а кровавые дорожки все больше и больше сочатся.

— Что же ты не кричишь? Я так соскучился по твоим крикам… До трясучки!

Смысла не было срывать горло устрашающими криками, он не отпустит, никогда, живой так точно. Да и никто меня не спасет от этого ненормального психопата, мы на окраине деревни, посреди огромного поля, чуда точно сейчас не сотворится из воздуха.

— Давай моя девочка. Подари мне один такой долгожданный поцелуй.

Я закрываю глаза и мысленно шепчу давно забытую молитву. Специально стараюсь сделать все возможное, лишь бы не слышать его мерзкий голос. Но не помогает, он будто пытается меня отрезвить и одаривает жгучей пощечиной.

— Смотри мне в глаза! Поцелуй меня, сама! Я не буду терпеть твоего отказа, помни девочка, ты рискованно ходишь по лезвию ножа, каждый такой наш раз может быть последним… Именно для тебя…

Открываю глаза и слабо киваю, даю согласие на поцелуй. Я уже на все согласна, лишь бы меня не трогали больше. Видя мою покорность, Алан втыкает шило в землю рядом с моим лицом и наклоняется к влажным губам, прикрывая зверские глаза в ожидания моего поцелуя.

— Ты запомнишь навсегда этот поцелуй… Обещаю.

Через великое отвращение я перебариваю себя и касаюсь губами его шершавых губ, одной рукой я обхватываю его затылок, а другой нащупываю это самое шило, которое ещё недавно оставляло на мне жестокие порезы. Нащупав его, я безжалостно, без всякого сожаления воткнула наконечник острия в сонную артерию Алана.

— Тваааарь!!