Последний шанс

Она ответила: «Они исчезнут! Раз – и все! Мы даже не станем выдумывать объяснение. Элис и Джек просто бесследно исчезнут, как экипаж и пассажиры „Марии Целесты“. Это идеальный вариант. Просто идеальный».

Понимаешь, сестра питала страсть к неразгаданным тайнам, и история про «Марию Целесту» была одной из ее любимых. Конни считала, что таким образом мы одним махом разрешим все свои проблемы. Во-первых, сможем оставить себе ребенка; во-вторых, спасем мою репутацию; а в-третьих, привлечем внимание к острову Скрибли-Гам. «Стоит людям только почуять сенсацию, и они захотят приехать сюда, – говорила она. – А мы заранее подготовимся и будем ждать их с чаем и булочками. Вкусными, воздушными булочками, которые просто тают во рту! И постепенно переманим сюда тех, кто обычно отдыхает на Банксии».

Признаться, я подумала, что сестра шутит или у нее временное помутнение рассудка, но она в тот же день объявила отцу, что Элис Манро в положении. Он ответил: «Ну, нам это без разницы, лишь бы за аренду вовремя платили». Конни сказала: «Знаешь, папа, по-моему, дела у них плохи, как бы не сбежали наши жильцы. Надо держать ухо востро». А через некоторое время вдруг говорит: «Я пообещала Манро, что, если с ними что-то случится, мы позаботимся о ребенке». Отец был очень недоволен: «Кто тебя, черт побери, за язык тянул?» А Конни в ответ: «Я поступила как добрая самаритянка, папочка. Разве не этому нас учит Библия?» Ну, он и заткнулся.

Я не представляла, как мы скроем от отца мою беременность, но Конни была уверена, что он даже не заметит. Она сказала, что отец давно уже на нас не смотрит. У меня лично в голове не укладывалось, как можно не заметить, что твоя дочь на сносях, но сестра оказалась права. Живот у меня был небольшой, и я просто носила свободную одежду. Оглядываясь назад, я думаю, что бедный папа после ранения вообще почти ничего не видел. Вот почему он редко выходил из дому.

А может быть, он все же заметил, но просто не желал знать. Может быть, он все прекрасно понимал? Трудно сказать!

Разумеется, на четвертом месяце беременности мне пришлось оставить работу. Дамы в универмаге были такие ушлые. К счастью, Конни устроилась уборщицей в офис, и следующие полгода она занималась тем, что преобразовывала жилище деда в дом Элис и Джека. Она повесила в шкаф пару маминых платьев. Ей удалось бесплатно раздобыть детскую кроватку в Армии спасения. Конни составила четкую программу и действовала целенаправленно. Думаю, она получала от этого удовольствие. Помню, как сестра была возбуждена в тот день, когда ее осенила идея о не до конца разгаданном кроссворде. Ну а я почти не обращала на это внимания. В то время я пребывала в странном состоянии. Происшествие с Мистером Яйцеголовым совершенно выбило меня из колеи. Я часами удила рыбу, стараясь ни о чем не думать. Честно говоря, я не верила, что наша затея увенчается успехом. И боялась, что мы обе попадем в тюрьму.

Конечно, мы задумывались о том, кто будет принимать роды и где взять свидетельство о рождении. Обратиться в больницу было рискованно, и Конни подумывала рассказать обо всем одной знакомой акушерке, но, с другой стороны, не хотела доверять нашу тайну посторонним. В конечном счете судьба просто не оставила нам выбора: схватки начались у меня на три недели раньше срока. Был один из бурных штормовых дней в середине зимы. Конни отвезла меня на лодке к дому деда. Вода была неспокойной, и я с ума сходила от страха. Мы зашли внутрь, и через полчаса я родила Энигму, прямо на кухонном полу. Ребенка принимала Конни. Она перерезала пуповину старыми кухонными ножницами нашей бабки. Руки у нее были скользкие, и она так сильно тряслась, что порезалась. Так что на кухонном полу осталась ее кровь, ну и частично моя. Помню, как сестра стояла на коленях, держа новорожденную Энигму. По лицу ее струились слезы, а из руки капала кровь. Она сразу же полюбила малышку. У меня ушло на это гораздо больше времени. На самом деле я должна признаться, дорогая Софи, что в течение первых нескольких месяцев буквально с трудом выносила собственную дочь. Я боялась даже смотреть на Энигму: а вдруг она похожа на своего отца? Только ни в коем случае не говори ей об этом, ладно? Мне и до сих пор иногда кажется, что у нее немного яйцевидная голова. В тот день мы с сестрой обе плакали: Конни от радости, а я – от тоски по маме.

Ну вот, мы помыли ребенка, завернули его в пеленки и отнесли домой, к папе. Мы рассказали ему историю о том, как зашли на чай к Элис и Джеку и обнаружили брошенную девочку. Мы проверяли, насколько он поверит в нашу выдумку, и, представь, отец заглотнул все целиком – крючок, леску и грузило. Сначала он сказал, что мы должны отвезти младенца в больницу Гласс-Бэй, пусть там ему подыщут приемных родителей, но Конни все повторяла: «Мы обещали Элис, папочка». А потом произошло нечто удивительное. Конни дала ему подержать Энигму, и выражение его лица вдруг смягчилось, он расплылся в улыбке со словами: «Что ж, если она не станет будить меня по ночам, я не возражаю…» – и отдал ребенка обратно.