Последний шанс человечества

Ночью мороз усилился: по ощущениям, градусов под тридцать. Ветер пробирал до костей, тащил по широкому асфальтовому плацу снежную поземку, раскачивал висящий над дверью казармы фонарь, пронзительно-яркий свет отбирал у ночной тьмы узкие освещенные туннели.

Наклонившись к земле, Дэн подхватил горсть снега и с силой растер лицо. Лицо покраснело, разрумянилось. Хорошо! Сонную одурь словно рукой сняло.

В первой роте все было без замечаний, отзвонившись от дневального в дежурку, он поднялся по широкой бетонной лестнице на второй этаж. Все вокруг: и ярко-красные перила, и зеленая каемка, тянущаяся по ступеням, каждая деталь обстановки – носило печать военной эстетики. Массивная, в полтора человеческих роста дверь в расположение оказалась прикрытой. Это было уже подозрительно. Неужели ротный наряд спит? Он осторожно потянул за ручку, в проеме двери висела туго натянутая нитка.

Рука остановилась. «Так… а это что?» Дэн немного прикрыл дверь и в оставшуюся щель просунул ладонь. Аккуратно пошарил внутри. «А, вот оно!» – он сбросил узел с ручки; осторожно ступая по линолеуму, прошел внутрь. На месте дневального, прислонившись к тумбочке, спал худой солдат, лысый и явно не русский. Из приоткрытого рта на подбородок стекла струйка слюны, с оттопыренного уха со сросшейся мочкой спадала нитка. Откроют дверь, нитка дернет за ухо, и дневальный проснется. Солдатская смекалка… мать ее.

Нет, ну там ладно пацан, а этот-то что? Ведь взрослый человек и офицер! Первой мыслью было жестко подшутить над разгильдяем, а потом примерно наказать. Дэн задумчиво повел плечами. Нет, начальнику охраны такое не к лицу. Дверь с шумом захлопнулась.

Василий вскочил с кресла, со сна не удержал равновесия и едва не упал на стол, лишь в последний момент выставив руки и уперев их в столешницу. Муха с недовольным жужжанием закружилась под потолком. Василий, ощутив взгляд внимательно рассматривающего его Дэна, повернулся. Несколько мгновений он ошеломленно смотрел в жесткое и слегка насмешливое лицо начальника службы охраны. На заспанной физиономии последовательно отобразились испуг, растерянность, смущение; потом он судорожно сглотнул и произнес чуть хриплым со сна голосом:

– Извините, Даниэль Геннадиевич.

Дэн присел на стол перед опустившим глаза подчиненным, нога мерно закачалась, словно маятник, на лице появилась многообещающая полуулыбка, от которой разгильдяй потупил взгляд. Взглянул на монитор. В центре – картинка с атмосферного дрона, по бокам – с установленных по периметру лагеря камер. Зулуленд – место неспокойное. В велде можно наткнуться не только на африканских львов с тиграми и оставшихся после терраформирования реликтовых зверей, но и на хорошо вооруженный отряд сепаратистов: хауса или фульбе. Да и местное население сохранило много «милых» земных привычек: ходили слухи, что оно не брезговало даже ритуальным каннибализмом.

Вроде ничего угрожающего. Повисла неловкая пауза. Под прицелом холодного и слегка ироничного, оценивающего взгляда молодой офицер почувствовал себя букашкой на столе энтомолога. Неловко присев обратно, он беспокойно заерзал в кресле. Давно на него так не смотрели, пожалуй, со времен обучения в академии. Большая часть обслуживающего персонала русской экспедиции служила в той же Конторе, что и Дэн.

– Что, опять зависал полночи с Маринкой?

Василий не ответил, только взгляд предательски вильнул в сторону, на лице отразилось смущение. Дэн понимающе усмехнулся.

– Шерше ля фамм, шерше ля фамм! – пропел он немилосердно фальшиво; в одно мгновение его взгляд изменился. Вместо балагура, дамского угодника и души компании на Василия смотрели беспощадные глаза одного из лучших оперативников Конторы.

– Все наши беды от баб, морду бы тебе набить… – произнес он громко и зло. – Лейтенант, твою мать, считаешь, на синекуру приехал? – он сморщил нос. – По возвращению домой – трое суток гауптвахты.

– Есть, – уныло кивнул прячущий глаза Василий и попытался оправдаться: – Если чего-нибудь случится, компьютер подаст сигнал…

– Человек может выдумать такое, что ни один искусственный интеллект не сумеет распознать, – голос начальника охраны наполнился металлом. – Иди, отоспись, придешь после ужина.

Василий уныло кивнул, возражать не осмелился.

– Подожди, – в спину ему бросил Дэн. Тот повернулся: лицо у начальника мрачное и нарочито равнодушное. – Что там наши коллеги нипонцы?

– Ничего необычного, по-прежнему крутятся около гор…

После ужина Дэн зашел в домик профессора Шиллера, официального главы экспедиции. Что может быть естественнее отчета начальника охраны перед руководителем экспедиции? О том, что настоящий глава Дэн, осведомлены немногие.