Последний шанс человечества

Не успели звуки затихнуть вдали, как призыв подхватили десятки луженых глоток. В то же мгновение в руках «черных», словно по волшебству, блеснули клинки, а среди их противников раздались первые испуганные крики. Оказалось, что, пользуясь древним правом проносить на заседание церемониальное оружие, все «черные» захватили с собой мечи. До этого с иронией наблюдавший за ссорой враждующих партий юный царь-солнце окаменел лицом и торопливо наклонил голову к плечу. Губы прошептали нечто неслышимое за поднявшимся в амфитеатре диким гвалтом.

За стенами глухо громыхнул взрыв. В тот же миг ведущие внутрь закрытые изнутри массивные двери амфитеатра разлетелись в огненной вспышке на мелкие куски, осыпав сидящих рядом представителей кланов градом мелких щепок. Готовые наброситься на потенциальных жертв «черные» замерли с отвисшими челюстями. Не успели раздаться первые крики раненых, как в проеме появились вооруженные бойцы в армейской броне. Лиц под черными, сплошными шлемами не видно. Под недоуменными и испуганными взглядами они начали стремительно спускаться в колонне по двое по ведущим на арену лестницам. Первые бойцы достигли арены и, повинуясь неслышной команде, одновременно остановились. Встав спина к спине, застыли, нацелив на членов совета дула коротких автоматов. В наступившей тишине стали слышны жалобные крики проплывающей в небе стаи птиц. Клинки в руках черных опустились: они бесполезны против огнестрела.

На несколько мгновений на трибунах воцарилось ошеломленное молчание. Вот один депутат испуганно тычет в молчаливых бойцов пальцем и шепчет другому в ухо, вот другой пытается спрятаться за широкой спиной соседа. На груди бойцов, на броне, золотом горит восходящее над планетой светило: герб царя-солнце.

Несколько лет тому назад еще совсем юный царь-солнце попросил для изучения военного дела и развлечения позволить ему создать на собственные средства гвардейский батальон. Тогда, рассудив, что батальон – это совсем немного и никак не угрожает древним порядкам, Совет кланов разрешил.

Ничего не происходило, и представители кланов отошли от первоначального шока. Собрание забурлило, закипело, словно медный котел с водой, под которым развели огонь. Одни разразились полными бешеной ярости и угрозы воплями, другие – мольбами и протестующими криками, а иные – радостными восклицаниями. Царь-солнце, молча и со странной улыбкой на тонких черных губах, смотрел на вакханалию на трибунах, потом вскинул руку. Один из бойцов поднял оружие вверх, над головами депутатов тихо прошуршала очередь, пули противным звяком зарикошетили от стен, а на трибунах воцарилось гробовое молчание.

– Достопочтимые главы кланов! Славные бойцы, под прицелом автоматов которых вы сидите – мои. Неподобающим поведением вы сами вынудили меня принять радикальные меры, ибо дом разобщенный победит даже слабый! Даже сейчас, на пороге войны, вы не хотите действовать сообща и едва не перебили друг друга. Так войну не выиграть. Расе необходимо вернуться к собственным истокам, когда цари-солнце вели ее от победы к победе, – юноша на арене сделал паузу и несколько насмешливо закончил: – Я не буду нарушать законы Совета кланов и воспользуюсь законом от 156 года «О назначении в критических ситуациях диктатора». Противники такого решения есть?

– По какому праву вы сами себя назначаете диктатором? – раздался крик безымянного депутата с трибун, которые оккупировали «белые». – Это право Совета!

– Имеющий силу имеет и право! – высокомерно произнес юный царь-солнце.

Трибуны разразились аплодисментами. Силу волфы уважали. Депутат тяжело задышал, но был умен и хитер, а потому промолчал.

– Стойте! – вскричал милорд Руфас. – Вы сказали о войне, неужели вы хотите снова начать войну с голокожими?

– Такова воля расы! – торжественно провозгласил одетый в золотые одежды юноша на сцене и повернулся к главе «белых». Идея немедленной войны с людьми ему не нравилась: они были сильны и сражались отчаянно; но слишком мощные силы выступали за схватку с людьми: клановая аристократия, промышленники и банкиры… Пойдешь против и не помогут ни популярность у молодежи, ни гвардейский батальон – сомнут.

– Тогда мы, «белые», против! – твердо произнес милорд Руфас.

Царь-солнце направил палец на смутьяна, прошелестела короткая очередь, «белый» упал, обливаясь кровью. Сидящий рядом с убитым молодой волф превратился в камень. Глаза выпучились, словно у морского гада. Ужас сковал всех находящихся в амфитеатре.

– Кто еще против?

Первым, по древнему обычаю, рухнул на колени и склонился к каменному полу глава «черных», за ним – один за другим остальные главы кланов.

Юноша на арене тихонько выпустил воздух меж зубов: до самого последнего момента он до конца не верил в успех своей авантюры.

* * *