Последний солдат Третьего рейха. Дневник рядового вермахта. 1942–1945

– Настало время подкрепиться, – сказал Воллерс. – Мне надоело, что я только отдаю приказы, потею и от страха делаю в штаны, как ребенок. Если уж нас все равно за это вздернут, то хоть наедимся до отвала.

Напоминая оголодавших зверей, мы проглотили содержимое котелков и все остальные продукты.

– Лучше прикончить все, – заметил Ленсен. – Вдруг нас поймают. Тогда нам несдобровать.

– Верно говоришь. Сожрем все. Что у нас внутри, они не узнают.

Мы наелись до боли в животах. С наступлением темноты вернулись на дорогу. Первым из кустов выступил Ленсен.

– Идите, все чисто.

Мы прошли метров триста – четыреста. Снова миновали овраг, спустивший на нас манну небесную. Никого не было видно. Мы прошли еще километра три-четыре, а затем растянулись на обочине.

– Я больше не могу идти, – сказал Шлессер. – Мы отвыкли есть.

– Так выспимся прямо здесь! – предложил кто-то. – Заодно переварим съеденное.

В два часа ночи нас разбудили.

– Поднимайтесь! – крикнул старик фельдфебель. – В путь, а не то русские придут в Берлин раньше вашего.

Мы возобновили поход. Отряду удалось добыть где-то несколько фургонов, запряженных лошадьми. Так что наши ноги смогли отдохнуть. К рассвету мы добрались до города, раскинувшегося на склоне горы. Одни плескались в ледяной воде, другие спали, растянувшись на земле. Солдаты уходили на запад, на родину. Они надеялись на теплую встречу и даже не представляли себе, в каком состоянии находится Германия.

На своем дальнейшем пути мы наткнулись на величественное дерево, ветви которого упирались прямо в небо. А с ветвей свешивалось два куля на веревках. Мы подошли поближе и увидали два обескровленных трупа. Это были Фрёш и его приятель.

– Не волнуйся, Фрёш, – шепнул Гальс. – Мы все съели.

Линдберг закрыл лицо ладонями и зарыдал. Мне с трудом удалось прочитать записку, прикрепленную к шее Фрёша: «Я вор и предатель».

Чуть поодаль у мотоцикла и «фольксвагена» стояло десять жандармов. Мы прошли мимо, встретившись с ними взглядами.

Часть пятая Развязка Осенне-весенняя кампания 1944/45 года

Глава 16 Из Польши в Восточную Пруссию

«Фольксштурм». – Вторжение

Тем сентябрьским утром мы оказались где-то в Южной Польше.

Испытанное накануне мешало нам адекватно реагировать на происходящее. Мы смотрели на все застывшими глазами, будто нас накачали наркотиками.

Перед нами выступал офицер, то ли с речью, то ли с отчетом, но мы ничего не слышали. Мы смотрели на небо, чтобы не думать о земле, поддерживавшей жизнь человека. Из состояния летаргии нас мог вывести либо взрыв, либо свисток фельдфебеля.

Но в данном секторе поддерживалась хотя бы видимость порядка. Мы тоже попытались хоть немного вернуть прежние силы и боевой дух.

Русские вели наступление на юг с таким ожесточением, что и территория Румынии оказалась вражеской. Вскоре мы будем вести бои в Венгрии и дойдем до Будапешта.

Офицер продолжал разоряться. Он говорил о контрнаступлении, о необходимости овладеть инициативой, провести перегруппировку. Он даже упомянул слово «победа», хотя оно давно уже потеряло для нас всякий смысл. Мы не смирились с неизбежностью поражения, но то, что победить невозможно, мы уже осознали. Знали, что от нас потребуют приложить все усилия для обороны, но понимали и то, что остановить врага у германской границы нам не удастся.

Несмотря на это, мы не собирались сдаваться. Те, кто остался в живых, не желали примириться с фактами.

Тогда, хоть настроены мы были весьма решительно, идти в бой мы были не в состоянии. Требовалось хоть немного отдохнуть.

– Генерал Фризенер восстановил Южный фронт, – гремел офицер. – Наши полки будут переформированы и усилены значительными резервами. Враг не должен пройти дальше. И остановите его вы.

Нас разделили на взводы, роты и полки и погрузили в машины. Бензин еще не кончился. Отряды «Великой Германии» отправили на север, чему мы немало подивились, ведь основные части дивизии воевали с группой армий «Центр». Некоторые роты уже сражались с группой армий «Север».

Мы добрались до поезда, стоявшего на одноколейке. Его прикрывал сосновый бор. Станции не было. Ехали в разномастных вагонах. Взвод, в котором я находился, погрузили на открытую платформу, точно такую, в какой я уже прибыл из Польши в Россию. Сегодня России можно было больше не опасаться. Немцев давно выгнали из нее. Мы отправлялись на север. Двигались осторожно, опасаясь заминированной дороги и бомбежки. На поезде добрались до Лодзи.

Там мы пробыли часов тридцать. Линия фронта проходила рядом. Как и во всех приграничных городах, в Лодзи было полно войск и тоже производилась перегруппировка. Из полкового списка вычеркивалась четверть, затем треть и даже половина имен – все они были убиты или пропали без вести.

В Лодзи находился сборный пункт «Великой Германии», устроенный в кондитерской. Все прилавки и товары оттуда вытащили. На дверях комнаты привратника висела табличка с изображением белой каски на черном фоне – эмблема полка. С обеих сторон у двери стояли часовые.