Последний стожар

– Обратите внимание на стены спальни! Почти все эти картины – кисти Николая Чехова, брата писателя. Николай Чехов иллюстрировал книги, делал обложки для журналов, был другом Левитана. Все люди на пейзажах Левитана нарисованы Николаем Чеховым. Левитан не умел и не любил рисовать людей, а вот Николаю они удавались.

На Еву смотрела девочка с портрета. Внимательно смотрела, умно и вместе с тем доверчиво и просто.

– Кто это?

– Аня Маевская. Дочь знакомых Николая Чехова. Портрет 1880 года. Рядом портрет крестьянского мальчика, тоже кисти Николая. Беглая кисть, почти набросок – но как передан характер!.. Пройдёмте в личный кабинет писателя! Как видите, он расположен на первом этаже. Кабинет представляет собой просторную комнату с выходящими во двор окнами. В левом углу – кафельная печь, рядом – письменный стол.

– А почему стол не у окна? – спросила Ева.

– Окна низкие. Постоянно мелькавшие ноги отвлекали писателя от работы.

Ева вспомнила дворника-шишку с его многоуровневой бородой и понимающе кивнула. Когда она делала уроки, её тоже всё вечно отвлекало. То муха стучит в стекло и Ева решает её отпустить. То ей начинает казаться, что у морских свинок пустая поилка… Как вы там, мои свинки, свинячите ли?

По закреплённой прутьями красной ковровой дорожке Ева поднялась на второй этаж. Осмотрела гостиную, ковры с геометрическим орнаментом и круглые часы. Во все предметы она внимательнейшим образом вглядывалась, но никаких подсказок не получала.

– Обратите внимание на мебель! Она принадлежала издательнице журнала «Будильник». В 1883 году издательница разорилась и начала выплачивать сотрудникам гонорары собственной мебелью. Николай Чехов приносил ей свои работы, забирал у неё стул или тумбочку и преспокойно уходил…

Ева внимательно оглядела стены и издательскую мебель, но ничего похожего на точку перехода не обнаружила. Из гостиной экскурсия плавно перетекла в комнату Марии Чеховой, сестры писателя, преподававшей в женском учебном заведении Людмилы Ржевской. Ева тщательно изучила кафельную печь, диван и мольберт.

– Проходим в столовую… Венские стулья, стол, буфет с керосиновой лампой, ещё одна кафельная печь. На стене висит географическая карта России.

Ева изучила карту. Надо же! Финляндия и Польша, оказывается, были в составе России! Однако искомой точки, открывающей проход в сдвоенное пространство, на карте не обнаружилось. Зато Еве показалось, что кто-то внимательнейшим образом на неё смотрит. Прямо спину глазами высверливает. Ева нервно завертела головой. Людей в столовой было полно, но никто ею не интересовался. Похоже, померещилось…

– Вот мы всё и осмотрели. Тематические магниты можно приобрести в кассе музея. Теперь можете задать мне любые интересующие вас вопросы.

– Вы замужем? – спросил экскурсовод с колонкой.

Экскурсоводша вспыхнула:

– Я отвечаю только на вопросы по существу!

– А кто сказал, что мой вопрос не по существу?

Экскурсоводша быстро оглядела экскурсовода и скромно, как гимназистка, потупила глазки.

– У меня вечерние занятия в лектории, – произнесла она тем из своих голосов, в котором были человеческие нотки.

«Я стою у истоков династии экскурсоводов! – подумала Ева. – У них родятся пятеро маленьких экскурсоводиков, которые будут рысью бегать по городу, строить людей в колонны, показывать им дома и требовать, чтобы всё трогали только глазами».

Из музея Ева выходила понуро, но не без облегчения. Да, точки перехода она не нашла. Но зато и опасных моментов ей пережить не пришлось. Сейчас можно будет позвонить маме. Интересно, мама уже в курсе, что Ева опять пропустила школу?

Магниты она покупать не стала и поскорее выскользнула на улицу. Во дворе было пусто. Даже дворник-шишка куда-то исчез. Некоторое время Ева внимательно высматривала его между деревьями, но обнаружила только метлу, прислонённую к липе. Ева уже пошла в сторону открытых железных ворот, как вдруг неясное чувство заставило её оглянуться.

Табличка «Докторъ А. П. Чеховъ» отблёскивала ей в глаза начищенной медью.

«Табличка… – подумала Ева. – Если точка перехода в самом музее, то это неудобно. Ночью приходишь, а музей закрыт. Разумнее было бы сделать точку перехода снаружи».

Вернувшись к двери, Ева не задумываясь начала обводить буквы пальцем, но успела обвести только «Докторъ». На букве «Ъ» дверь распахнулась, и навстречу Еве, обдав её горячим дыханием, ринулась… нет! не коза!.. химера с головой, шеей и передними лапами льва. Сбоку львиной головы – очень гармонично – у химеры располагалась другая голова, козья. Хвост химеры представлял собой живую змею. В настоящий момент все три головы пребывали в настроениях противоположных. Змея шипела, коза меланхолично шевелила ушами и жевала коврик, а львиная морда разглядывала Еву с гастрономическим интересом.

«Мбе-е-э-э!» – плаксиво произнесла коза и, выплюнув коврик, задним копытцем ударила по полу. Это был сигнал к атаке. Львиная морда разинула пасть и зарычала, выдохнув клуб тёмного зловонного дыма. Ева неосторожно вдохнула его, пошатнулась – и рухнула прямо на химеру.