Последний стратег

   — В Быховской тюрьме находится большая группа генералов и офицеров, людей, ничем не запятнавших себя перед армией и Отечеством. Я очень беспокоюсь о их судьбе.

   — Вы говорите о тех военных, которые привлечены следственной комиссией по делу генерала Корнилова?

   — Да, именно о них. И о самом Лавре Георгиевиче.

   — Что же вас беспокоит? Ведь дело до суда не доводится.

   — Меня, Александр Иванович, беспокоят факты самосудов над командирами, которые остаются верными своему долгу на войне.

   — Но Быхов - не Кронштадт.

   — В нынешней ситуации большевистским Кронштадтом может стать любой прифронтовой гарнизон вблизи Быхова. Александр Иванович, ведь вы тоже фронтовой офицер, получивший производство из вольноопределяющихся в Маньчжурию. И там же получили солдатский Георгиевский крест.

   — Я понял, Михаил Васильевич. Обещаю вам, что сделаю всё возможное для освобождения арестованных.

   — Искренне благодарю вас за такое обещание...

Действительно, вскоре здание Быховской женской гимназии стало пустеть. Первыми её покинули лица гражданские и младшие офицеры. После Октябрьского переворота Быхов оставили почти все арестованные, за исключением генералов Лукомского, Деникина, Романовского, Маркова и самого Корнилова.

Судьба же последнего военного министра Временного правительства была такова. Он не примкнул к Белому движению и в декабре 1918 года пошёл служить в Красную армию, получив должность главного инспектора Главного управления военно-учебных заведений. С 1922 года Верховский стал преподавателем Военной академии Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). Но о его «контрреволюционном прошлом» не забыли: в 1938 году бывший царский генерал был репрессирован.

Не добившись должной ясности в судьбе генерала Корнилова, Михаил Васильевич направляет доверительное письмо П. Н. Милюкову, одному из руководителей конституционно-демократической партии (кадетов) и лидеров Государственной думы:

«...Дело Корнилова не было делом кучки авантюристов. Оно опиралось на сочувствие и помощь широких кругов нашей интеллигенции...

Цель движения - не изменить существующий государственный строй, а переменить только людей, найти таких, которые могли бы спасти Россию...

Выступление Корнилова не было тайною от членов правительства. Вопрос этот обсуждался с Савинковым и через него с Керенским. Только примитивный военно-революционный суд может скрыть участие этих лиц в предварительных переговорах и соглашении. Савинков уже должен был сознаться печатно в этом...

Движение дивизий 3-го Конного корпуса к Петрограду совершалось по указанию Керенского, переданному Савинковым...

...Вы до известной степени знаете, что некоторые круги нашего общества не только жалели, не только сочувствовали идейно, но, как могли, помогали Корнилову...

Почему же ответить должны только тридцать генералов и офицеров, большая часть которых совсем не может быть ответственной? Пора начать кампанию в печати по этому вопиющему делу. Россия не должна допустить готовящегося в самом скором времени преступления по отношению к её лучшим доблестным сынам...

К следствию привлечены члены Главного комитета офицерского союза, не принимавшие никакого участия в деле...

Почему они заключены под стражу? Почему им грозят тоже революционным судом?

У меня есть ещё одна просьба. Я не знаю адресов господ Вышнеградского, Путилова и других. Семьи заключённых офицеров начинают голодать. Для спасения их нужно собрать и дать комитету союза офицеров до 300 000 рублей...