Последний стратег

Положение тем временем становилось на Юге всё более сложным. Началась агония Донского фронта. Его теперь держали только отчаянно дравшиеся белые партизанские отряды, Офицерская донская казачья дружина и части Добровольческой армии. Все они наступающему противнику проигрывали прежде всего в численности бойцов, не уступая в боевом духе.

Все железные дороги, которые вели из Европейской России в Ростов и Новочеркасск, были в руках большевиков, установивших на станциях самый жесточайший контроль за пассажирами. Приток добровольцев почти прекратился. Теперь на Дон просачивались только отдельные смельчаки. Казачество в своём большинстве всё ещё надеялось «остаться в стороне» от происходивших событий.

Скоро стало ясно, что, оставаясь на месте и отбивая атаки красных войск теперь уже с трёх сторон, Добровольческая армия сознательно обрекала себя на поражение. По этому поводу Алексеев сказал командующему:

   — Лавр Георгиевич. Мы скоро будем совершенно окружены и погибнем.

   — Значит, Михаил Васильевич, вы за поход?

   — Да. Армия должна быть в атакующем движении. Иначе её ждёт гибель.

   — Дело нашей солдатской чести спасти армию Белого дела.

   — Мы её обязательно спасём. Наши батальоны станут полками, а полки превратятся в дивизии. Только нам надо время.

   — Вы правы. Пусть только история даст нам самое короткое время.

   — У меня такое предчувствие, что такое время мы проведём в кровавой борьбе.

   — Пусть будет так, как хочет Господь. Но верю в то, что белые добровольцы обязательно пойдут в поход на освобождение нашей Первопрестольной, златоглавой Москвы-матушки.

   — Дай Бог, чтобы такое случилось как можно раньше...

Командование Добровольческой армии искало себе союзников. В город Екатеринодар был послан полномочным представителем «быховец» генерал-лейтенант И. Г. Эрдели. Ему ставилась задача поддерживать связь с Кубанским правительством и атаманом Кубанского казачьего войска. Алексеев просил посланца:

   — Надо подготовить кубанское казачество к доброжелательной встрече добровольцев. Из Ростова мы можем отступить только на юг, но никак не в Сельские степи...

В ряд областей Северного Кавказа откомандировали офицеров, знакомых с местными условиями. Надежда получить помощь от кавказских горцев не оставляла Корнилова с Алексеевым. Они знали, что вернувшиеся с фронта всадники Черкесского, Кабардинского, Осетинского, Ингушского, Чеченского и двух Дагестанских конных полков симпатий к большевикам не питали.

Обнадёживало то, что со второй половины декабря в рядах Добровольческой армии действовала целая воинская часть из горцев - прибывший с фронта в Ростов Ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии. Его командиру полковнику Ширяеву и помощнику ротмистру Дудареву удалось сохранить дивизион в числе 80 человек - трети списочного состава - и привести его на Дон. За неимением коней горцы первое время воевали в пешем строю. Для руководства в пехотных боях были приданы офицеры-добровольцы.

Посланным в горы офицерам поручалось войти в связь с лидерами горцев и начать набор добровольцев. Алексеев инструктировал посланцев:

   — Ставшие большевистскими части с Кавказского фронта в поисках продовольствия буквально грабят аулы. Горцы страшно возмущены этим. Призовите их к борьбе...

В середине января из Екатеринодара в Ростов пришла телеграмма от генерала Эрдели. Он сообщал, что выезжает в штаб Добровольческой армии вместе с князем Девлет-Гиреем (Девлет-хан-Гиреем), который обещал выставить до десяти тысяч черкесов на войну с красными. Эрдели телеграфировал:

«…Князь Девлет-Гирей предлагает нам помощь и готов поднять на борьбу с большевиками весь черкесский народ».

По прибытии в Ростов Девлет-Гирея с ним состоялась встреча, в которой участвовали Алексеев, Деникин, Лукомский и Эрдели.

   — Уважаемый князь, вы подтверждаете своё обещание генералу Эрдели выставить десять тысяч черкесов?

   — Да, подтверждаю. И не только черкесов. На мой призыв откликнутся и другие горские народы. Кавказ велик, и его люди чтут мой род.

   — Сколько вам, князь, потребуется времени на это?

   — В первые две недели я могу поставить в строй две тысячи конных, вооружённых за свой счёт черкесских джигитов. Остальные встанут под мои знамёна за полтора, самое большее - два месяца.

   — Какое содействие вы ждёте от нас, командования Белой армии?

   — Мои воины нуждаются в денежном содержании, чтобы воевать за нового царя в России. Надо будет покупать и коней, и винтовки.

   — Какую сумму вы хотели бы получить на это дело?

   — Прошу выдать мне единовременно около миллиона рублей. Остальные деньги готов получить несколько позднее. И ещё мне нужно девять тысяч ружей.

Алексеев и Корнилов при этих словах молча переглянулись. Было очень сомнительно, что князь сможет собрать в горах Черкесии десять тысяч всадников. Добровольческий Черкесский полк Кавказской туземной («Дикой») дивизии насчитывал всего четыре конные сотни. Но перед встречей было решено, что в деле с Девлет-Гиреем надо рискнуть.