Читаем Последний стратег полностью

«...Создалось положение, которое ставит действиям 4-й армии тесные границы и требует от неё решительного успеха 31 августа или 1 сентября. Если к этому времени не будет достигнуто решительного успеха, 4-я армия может стать под угрозу с юго-востока, так что дальнейшее удержание правого крыла армии, то есть группы Иосифа Фердинанда, в районе, ныне занимаемом, будет невозможным».

Можно считать, что фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф в данном случае разгадал планы начальника штаба русского фронта. Алексеев действительно стремился помочь выйти 8-й брусиловской армии во фланг 4-й австро-венгерской армии.

Австрийский полководец приказал усилить воздушную разведку. Теперь её вели не только аэропланы-разведчики, а чуть ли не вся авиация, имевшаяся у австро-венгров в Галиции. И результаты такого массированного «осмотра» местности не заставили себя долго ждать. С воздуха было установлено, что сильная колонна русской пехоты и кавалерии с артиллерией выдвигается из Мостов-Вельки прямо на тылы армии генерала Ауффенбер га. Это были части 21-го корпуса армии генерала Рузского.

Получив такое донесение, фельдмаршал забил тревогу. Генералу Ауффенбергу посылается новая директива, но уже с самыми категоричными требованиями:

«Если вы не достигнете теперь же решительного успеха, следует отступить восточным крылом армии на Раву-Русскую, чтобы избежать поражения от противника, идущего через Мосты-Бельки».

Однако в штабе 4-й австро-венгерской армии все ожидали самой скорой победы. Начальник армейского штаба генерал Соос днём 18 августа докладывал верховному командованию:

«Если мы до конца доведём этот удар, то мы вовремя сбросим со своей шеи противника, по крайней мере, на несколько недель. Я придерживаюсь того мнения, чтобы нам оставили время до вечера следующего дня и чтобы потом 4-я армия не начинала отход, но преследовала противника необходимыми силами до окончательного разгрома, отбросив его на линию Крылов - Грубешев. К активной обороне против неприятеля, угрожающего нам с юга, можно будет приступить 2-го и 3-го».

Разъярённый таким телеграфным докладом начальника штаба 4-й армии фельдмаршал Конрад ответил ему как можно кратко:

   — Повторяю. Колонна русских войск силой до корпуса заходит в ваши тылы. Доложите, поняли ли вы меня?

Ответ из штаба 4-й австро-венгерской армии в Полевой Генеральный штаб не заставил себя ждать:

   — Для армии, одержавшей победу, появление противника на тылах не составляет большой опасности.

Фельдмаршала Конрада не зря пугало предчувствие катастрофы. Она началась с сообщений уже на следующий день, днём 19 августа.

Сперва пришло донесение о том, что правый фланг русского 19-го корпуса обойти не удалось, хотя успех здесь намечался. Наступление ударной группы эрцгерцога Петра Фердинанда в составе двух пехотных дивизий было неожиданно встречено сосредоточенным огнём русских батарей. Передовые атакующие батальоны накатились на позицию русских и попали под кинжальный огонь хорошо замаскированных пулемётов. Когда эрцгерцогу доложили о понесённых потерях, то он счёл за лучшее побыстрее отступить.

Однако на этом беды Петра Фердинанда не кончились. Русская пехота провела несколько впечатляющих контратак на неприятеля, который не только не успел, но даже и не думал окапываться.

В довершение всего командующий русской 5-й армией генерал Плеве послал во фланг австро-венграм имевшиеся у него две дивизии донских казаков - 1-ю и 5-ю с конными казачьими батареями. Всё это так подействовало на эрцгерцога Петра Фердинанда, что он приказал своей группе отойти назад на 20 километров к Замостью, опасаясь охватывающих действий казачьей конницы.

Австро-венгры попытались обойти и левый фланг 5-й армии, чтобы взять её в клещи и «сделать русским Канны». Но это было только благим пожеланием фельдмаршала Конрада фон Гетцендорфа.

Обеспокоенный накалом боев на позициях 5-й армии, начальник армейского штаба Алексеев связался по телефону с генералом от кавалерии Плеве:

   — Павел Адамович, каково на сегодня положение вашей армии?

Перейти на страницу:

Все книги серии Белое движение

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука