Последний стратег

   — Мирослав Эдуардович. Ты уловил, почему против Брусилова австро-венгры но сей день не выставили значительных сил?

   — Уловил, Михаил Васильевич. Они ещё не знают, что Днестровский отряд преобразован в 8-ю армию.

   — Точно. И в этом серьёзнейший просчёт фельдмаршала Конрада. Он на день пленения этого Чеславика реально не оценивает угрозу со стороны бывшего Днестровского отряда.

   — Бой у реки Коропец почему-то не насторожил австрийцев. Странно?

   — Почему странно. Они же выиграли другой бой - у селения Раранчи. Победа легла на неудачу, и тревоги за южный участок в штабе фон Конрада угасли. По крайней мере, на какое-то время.

   — А если на этот день неприятель уже знает о существовании 8-й армии? Что тогда нам следует ожидать?

   — Армию Брудермана, по крайней мере всю, развернуть против Брусилова фельдмаршал не успеет. И не только усилить её, но и собрать в единый кулак.

   — Значит, у разведотдела фронта есть новая задача?

   — Есть, Мирослав Эдуардович. Проследи повнимательнее за перемещениями неприятельских сил в районе Львова и Самбора.

   — Будет исполнено, Михаил Васильевич. Только у меня будет одна настоятельная просьба.

   — Я уже понял. Авиационным отрядам армий будет поставлена задача на воздушную разведку в интересующем нас районе. Разведотдел штаба фронта готов к такому повороту дела.

   — Готов. Мои офицеры уже у воздухоплавателей. Из Киева и Одессы доставлены фотографические камеры.

   — Специалисты для обучения лётчиков-наблюдателей у вас есть?

   — Есть, Михаил Васильевич. Отобраны из последних маршевых пополнений. Профессионалы.

   — Тогда, Мирослав Эдуардович, как говорится, с Богом...

Этот разговор и допрос пленного подполковника Чеславика в штабе фронта состоялся в тот день, когда фельдмаршал Конрад фон Гетдендорф «прозрел». Полевой Генеральный штаб получил с полей боев в Южной Галиции уточнённые данные о составе неприятельских сил. Только тогда стало ясно, что в составе русского фронта появилась новая армия. Она вместе с 3-й армией противника наступала на Львовском и Галичском направлениях.

Генералу Брудерману и его 3-й армии директивно ставятся новые задачи. Продолжая прикрывать с востока наступающие 1-ю и 4-ю армии, требовалось в срочном порядке развернуть войска для прикрытия города Львова. На это Брудерману давались всего одни сутки - день 12 августа. Его армейские силы на другой день уже должны были контратаковать и разгромить русских, подходивших со стороны Броды и Тарнополя.

Прочитав вслух перед своими ближайшими помощниками телеграмму за подписью фельдмаршала Конрада, генерал кавалерии Рудольф фон Брудерман пришёл в ярость:

   — Откуда у русских появилась новая армия? Свежая, отмобилизованная? А разве не мы докладывали в Полевой Генеральной штаб о том, что у противника на Днестре появились тысячи и тысячи кавказских казаков? Почему тогда не забили тревогу?

Последний вопрос предназначался для начальника разведывательного отделения армейского штаба.

   — Донесение о появлении казаков с Кавказа, ваше превосходительство, нами было продублировано в Полевой штаб дважды.

   — И какова была реакция оперативников фельдмаршала?

   — Оба раза они попросили проверить такую информацию.

   — И вы проверили?

   — Такой возможности у нас не было. Русские наступают от Днестра так быстро, что лишают наши разведки возможности действовать эффективно.

   — Но пленные же были.

   — Точно так. Но не из кавказских казаков. Тот разъезд, который попал под нашу пулемётную засаду у Тарпополя, был весь уничтожен.

   — Ну и что из этого?

   — У убитых никаких документов не оказалось. Даже семейных писем с адресом.

   — Почему казачий разъезд оказался без документов, удостоверяющих личность военнослужащих?

   — Предполагаем, что казаки были отправлены не головным дозором, а в разведку. Документы и личная переписка у них были отобраны на крайний случай.

   — Вы расследовали эти обстоятельства?

   — Так точно. Ясно одно: русские тоже, ваше превосходительство, пекутся о своих секретах на войне...

Конрад фон Гетцендорф в крайне неблагоприятной для него ситуации всё же сумел продемонстрировать своё оперативное искусство. Первое, что сделал начальник австро-венгерского Полевого Генерального штаба, он «раскассировал» войсковую группу генерала пехоты Германа Кевесса фон Вевессгаза. Часть войск группы была передана армии Брудермана, а часть перешла в подчинение командующего 2-й армией генерала кавалерии Эдуарда Бем-Эрмоли.

В штабе русского фронта своевременно угнали о том, что в Галицию с берегов рек Сава и Дунай прибывает новая неприятельская армия, 2-я. Она первоначально предназначалась для действий против Сербского королевства, но в боях против отчаянно сражавшейся и отступающей сербской армии ей участвовать не пришлось.

В последних числах августа эшелоны армии Бем-Эрмоли начали выгружаться на железнодорожных станциях Стрый и Станислав, неподалёку от Львова. Однако по силам новая армия Австро-Венгрии немногим превосходила мощь армейского корпуса: в её составе имелось всего две с половиной дивизии пехоты и две кавалерийские дивизии. Пополнить её до самого окончания Галицийской битвы так и не удалось.