Последний стратег

   — Есть, ваше величество. Антанта в ходе наступления Юго-Западного фронта упустила, на мой взгляд, два стратегических результата, получив только третий и не самый главный.

   — Какие именно?

   — Несогласованностью действий Антанта не смогла разбить до конца Австро-Венгрию. Это первое. То, что французы и англичане не имели успеха на Сомме, - это второе. В области стратегии Антанта только спасла русской кровью от полного поражения Италию. Вот и все результаты союзных действий этим летом.

   — Михаил Васильевич, ваше мнение, по всей видимости, не расходится с мнением генерал-квартирмейстера Ставки?

   — Нет, ваше величество. Союзники на Сомме надеялись воспользоваться плодами нашего наступления в Галиции. Но этого у них не получилось, в силу их нерешительности.

   — А мог быть стратегический успех в действиях держав Антанты?

   — Несомненно мог. Но при одном непременном условии, которое уже выразил здесь, хотя и несколько иначе, Михаил Саввич.

   — При каком условии?

   — Ваше величество. Причина неудачи Антанты кроется в том, что первый выстрел на реке Сомме прозвучал тогда, когда самый опасный момент русского наступления в Галиции австрийцы уже пережили.

   — И вы, Михаил Васильевич, полагаете, что вина в стратегической незавершённости атаки генерала Брусилова лежит именно в союзнической несогласованности?

   — Только в ней. Не всё же одной России выручать союзников в этой войне. Это исторически несправедливо.

   — Тогда надо дать генералу Жилинскому в Париже на Сей счёт самые твёрдые инструкции.

   — Жилинскому на новых совещаниях в Шантильи трудно будет играть роль требовательного посланца России.

   — Почему вы так считаете?

   — Да всё потому же, ваше величество. Французский и английский послы в России свои интересы отстаивают не перед нами в Ставке, в городе Могилёве, а в далёком отсюда Петрограде, при императорском дворе.

   — Но это обычная дипломатия. Не больше.

   — Благодаря такой дипломатии штабу Ставки уже не раз приходилось вносить нежелательные коррективы в свои планы.

Тот разговор за чаем император Николай II продолжать не стал. Он прекрасно понял, о чём речь.

А. И. Деникин в своих воспоминаниях поясняет одну из черт характера Михаила Васильевича Алексеева:

«Не всегда достаточно твёрдый в проведении своих требований, в вопросе независимости Ставки от сторонних влияний Алексеев проявил гражданское мужество, которого так не хватало жадно державшимся за власть сановникам».

В подтверждение этой мысли Деникин приводит такой эпизод:

«Однажды, после официального обеда в Могилёве, императрица взяла под руку Алексеева и, гуляя с ним по саду, завела разговор о Распутине. Несколько волнуясь, она горячо убеждала Михаила Васильевича, что он неправ в своих отношениях к Распутину, что старец - «чудный и святой человек», что на него клевещут, что он горячо привязан к их семье, а главное, что его посещение Ставки принесёт счастье.

Алексеев сухо ответил, что для него этот вопрос - давно решённый. И что, если Распутин появится в Ставке, он немедленно оставит пост начальника штаба.

   — Это ваше окончательное решение?

   — Да, несомненно.

Императрица резко оборвала разговор и ушла, не простившись с Алексеевым.

Этот разговор, по словам Михаила Васильевича, повлиял на ухудшение отношения к нему государя. Вопреки установившемуся мнению, отношения эти, по внешним проявлениям не оставлявшие желать ничего лучшего, не носили характера ни интимной близости, ни дружбы, ни даже исключительного доверия...

Но в вопросах управления армией государь всецело доверялся Алексееву».

Успешное наступление брусиловского фронта и впечатляющие потери Австро-Венгрии подтолкнули к вступлению в войну до этого нейтральной Румынии. Она долго колебалась и наконец решилась выступить на стороне Антанты.