Последний Танцор

— Ты ведь знаешь, что Трент не возражал бы, — потупилась Дэнис. — Не то чтобы я сказала «да»...

— Я бы сам возражал. Послушай лучше, — нетерпеливо оборвал ее Рамирес, — этого я еще никому не рассказывал. Когда мне было четырнадцать, в одну из ночей стоял страшный холод, люди на улице просто в сосульки превращались. У нас с Трентом была комната в Храме, но только с одной кроватью и одним

одеялом. Я спал на кровати, в пальто, а Трент с одеялом на полу. В полночь он спросил, можно ли ему лечь со мной, потому что ему безумно холодно. Я встал и забаррикадировал дверь, чтобы -никто не вошел, а потом мы легли спать вместе. Это произошло четырнадцать лет назад, — задумчиво проговорил Джимми, — но до сих пор я иногда просыпаюсь по ночам с чувством вины из-за того случая.

— Понимаю.

— Наверное, некоторые люди забывают свое детство. Но мне удается только молчать о нем.

— Я тоже тебя люблю. Давай сменим тему и поговорим о политике? — почти прошептала Дэнис.

Около одиннадцати, когда они уже заканчивали вторую бутылку вина, разговор незаметно перерос в дискуссию.

Джимми Рамирес — это не было новостью для Дэнис — свято верил, что единственным возможным способом для Оккупированной Америки избавиться от власти Объединения является вооруженное восстание.

Что же касается шефа Дэнис, то, по мнению Рамиреса, Риппера надо было пристрелить за коллаборационизм.

— Как ты можешь представлять, — возмущенно вопрошал он, — интересы народа оккупированной страны, если вся твоя власть держится на военной инфраструктуре захватчиков? И как Риппер способен сочетать свою репутацию защитника Оккупированной Америки с тем фактом, что вся его власть основана на могуществе Объединения?

— Если ты считаешь, что революция возможна, — медленно проговорила Дэнис, — тогда и Риппер, и я тоже ошибаемся. Объединение не принесло пользы Америке, я Признаю. Но вооруженное сопротивление невозможно, Джимми. В «Обществе Джонни Реба» пятнадцать тысяч членов. Еще три или четыре тысячи в «Эризиан Клау». А по всему земному шару разбросано более двенадцати миллионов миротворцев плюс еще шестьсот тысяч за пределами Земли. Бога ради, Джимми, четверть миллиона этих миротворцев американцы. Даже восстание, поддержанное миллионами наших соотечественников, не дает ни единого реального шанса свергнуть власть Объединения в какой-либо отдельно взятой части планеты. Члены подпольных обществ просто террористы. В лучшем случае радикалы-фразеры. Но только не революционеры.

— Террористы? — Джимми явно оскорбился и разозлился по-настоящему. — Слушай, девочка, ты говоришь о людях, посвятивших свою жизнь великой цели, о людях, которые выполняют работу, имеющую огромное значение. Сравни их обязательства со своими и скажи, как ты теперь себя чувствуешь?

Дэнис это задело, но она постаралась не выказать своих истинных чувств.

— Ладно. Может, я и не должна была называть их террористами, но, независимо от обязательств, их ничто не оправдывает, если они не могут победить. А они не могут.

Джимми торопливо заговорил:

— В субботу я еду в Канзас-Сити. Давай возьмем этот город для примера, потому что я его изучал. Гарнизон миротворцев там составляет тридцать пять тысяч человек. Население города больше миллиона. Неужели ты считаешь — серьезно считаешь! — что миллион американцев, вооруженных и исполненных решимости сражаться, не отберут город у тридцати пяти тысяч миротворцев?

— Кто их вооружит, Джимми? Кто подготовит их к борьбе? Многие из них — болъшинство\ — не хотят воевать. Даже если они мечтают выставить миротворцев из Оккупированной Америки, их желание не настолько велико, чтобы умереть ради этой цели. Или убивать ради ее осуществления. Те же, кто готов пойти на такие жертвы, находятся в меньшинстве, Джимми. Быть может, в Канзасе их наберется сто тысяч или даже больше, не знаю. Но они не подготовлены, не вооружены, а если ты попытаешься лишь начать обучать или вооружать их, миротворцы быстренько поставят тебя к стенке.

Дэнис не замечала, что повысила голос, и спохватилась только тогда, когда у их столика внезапно появилась Джоди Джоди и яростно зашептала:

— Если вы двое хотите поспорить на антиправительственные темы, ступайте в какой-нибудь другой ресторан. Тут за соседним столиком сидят двое французов-миротворцев, и они жалуются, что вы мешаете им ужинать. Прекратите!

Дэнис растерянно заморгала, а Джоди Джоди исчезла.

— Ой.

Джимми тоже выглядел несколько смущенным:

— Она права. Прости. Дэнис глубоко вздохнула:

— Ты тоже. Просто дело в том, что... — В ее словах слышалось раздражение. — Ты сильно изменился, Джимми.

— Разве не все мы меняемся? — Он улыбнулся. — Мало кому я доверяю так, как тебе, Дэнис. Думаю, ты стараешься поступать правильно. Но знаешь, тебе не везет. Ты занимаешься не тем и не с теми людьми.

— Но у меня есть простор для деятельности. Пока он существует, мы должны работать.

— Простор для деятельности? — Голос Джимми сорвался. — Для кого? Для тебя или для человека с красивым офисом в Капитолии и десятикомнатным домом на окраине штата? Девочка, наверху всегда есть место. Это не проблема.