Последний тигр

Он тряхнул головой, пытаясь припомнить, где и что он пил, раз забыл такую красавицу, и память услужливо раскрыла перед ним двери.

— Раздери меня Хатт… Быть не …

— Не поминай его имя в моём доме, — сказала девушка. — Я подобрала тебя на дороге, ты явно чудом остался жив.

Девушка сняла плащ, повесила на крюк у печи и высвободила из плена заколок копну темных волос.

— На себе что ль волокла? — Орис любовался, но подозрительность в нём взяла верх. Быть не может, чтоб юная, красивая и совсем одна в глухом лесу. — А где мы находимся, Сешаль далеко?

Хозяйка улыбнулась, но не ответила. Переобула грязные сапоги, подпоясалась шерстяным платком и, закатав рукава, отодвинула стол к стене. Под ним оказалась дверца погреба.

— Есть будешь?

— Нет, спасибо, лучше скажи, как до города добраться, мне надо скорее возвращаться.

— Ночь на дворе, а ты куда-то собрался с переломанными рёбрами. Соглашайся пока добрая, а то утром глядишь ни с той ноги встану.

Желудок призывно заурчал. Орис сглотнул, но продолжал упрямо гнуть своё, не нравилось ему здесь.

— Вещи мои отдай, и не твоя это забота — мои рёбра.

Уже склонившись, чтоб открыть люк, девушка резко выпрямилась, вьющиеся кудри рассыпались по плечам, брови недовольно сошлись на переносице. Хозяйка сложила руки на груди, в упор глядя на неблагодарного гостя. Орис поёжился, в темноте он не мог понять какого цвета её глаза, но продолжал смотреть не отрываясь.

А в следующую секунду в сознании воцарилась темнота.

Ориса разбудил голод, он открыл глаза, сел и увидел за окном свою спасительницу. Девушка с лёгкостью орудовала топором, рубя дрова, только щепки летели. Подтянув повыше подол платья, красавица завязала его узлом, чтоб под ногами не мешался, стянула непослушные кудри в тугой ком на затылке, и Орис имел возможность любоваться крепкими икрами и загорелой шеей.

Стряхнув наваждение, он закрутил головой и на этот раз его вещи оказались на спинке кровати. Куртка, брюки, рубаха чистая, без единого пятнышка крови. Рубаха его, родная, и что ещё удивительней — целая.

Кряхтя и охая, он смог таки одеться самостоятельно, и даже встать и дойти до двери, но потом, то ли от голода, то ли от потерянной крови, навалилась слабость и колени предательски подкосились. Сил хватило лишь чтоб распахнуть дверь и упасть, прямо в объятия девушки. Та, с невероятной легкостью подхватила Ориса под мышки и поставила на ноги.

— Да кто ты такая? — спросил грамард. Орису было одновременно стыдно и любопытно. В свете дня он смог, наконец, рассмотреть цвет глаз девушки и вздрогнул.

— Жёлтые…

— Вот неразумный, неужели еще не понял к кому попал?

— Ты…

— Да, я! — сказала она и завела Ориса в дом, где усадила обратно на кровать. Он вспомнил, что говорил вчера и покрылся холодным потом. Она ему гостеприимство, а он ей…

— Зовут тебя как, счастливчик?

— Орис… Так я умер вчера?

— Да нет, вот глупый, сказок начитался. Зачем бы ты мне мертвый то? Суп из тебя не сваришь.

Орис не отказался бы сейчас снова впасть в беспамятство, ноги стали совершенно ватные от страха, девушка как ни в чём не бывало, суетилась, ставя на стол котелок с кашей, тарелку, ложку, чашку с молоком и масло.

— Ешь давай, а потом я тебя сама в город отвезу. Да смотри не дури, — она подняла на Ориса жёлтые глаза, — сбежать вздумаешь, спасать не буду.

— А звать то тебя как? — осмелился спросить Орис, но хозяйка уже скрылась за дверью.

Орис ел медленно, каша застревала в горле, но он и помыслить не мог отказаться от угощения. В ушах шумело. Перетряхивая закрома своей памяти, он пытался вспомнить, что дед рассказывал про странных лесных дев — кейру. Дочерей Эру, берущих души в залог. В деревне у них поговаривали, что за каждую принятую душу им сто лет жизни прибавляется, что могут они чудеса творить, даже мертвых поднимать, но если кейру спасут твою жизнь, то души, считай, у тебя больше нет… Вот только мало кто видел их во плоти, оттого все больше на память приходило сказок. Орис затолкал в себя последнюю ложку каши, отставил тарелку и выглянул в окно. Девушка складывала дрова в сарае и выглядела совершенно обыкновенной, только вот глаза жёлтые и сила в ней не человеческая совсем.

Орис надел куртку и вышел на крыльцо.

Девушка утерла рукавом пот со лба, отряхнула руки, заперла сарай.

— Запрягать умеешь? Телега вон там, за домом, Дьяша в стоиле, сейчас переоденусь и поедем.

Орис кивнул и пошёл искать телегу. Дом оказался совсем не маленьким, как казалось изнутри. За домом конюшня, колодец, а до самого леса распаханное поле, огороженное добротным частоколом. Орис заметил, что второй этаж был достроен не так давно, но все окна почему-то забили досками, а лестница наверх находилась снаружи. Он окончательно утвердился в мысли, что девушка живёт здесь не одна, но старался не смотреть вверх, его покидало чувство, что оттуда кто-то наблюдает.