Последний тигр

Как он и ожидал, Серат уютно устроился у пылающего камина в окружении зевак, с кружкой горячего гвоздичного вина и травил байки. Чего не отнять, того не отнять, болтать дед умел. Все вокруг как по волшебству, впадали в детство, раскрывали рты, проникались атмосферой загадочности, чему немало способствовал тихий, с хрипотцой, голос. Орис порой ловил себя на мысли, что побаивается силы внушения, которой обладал дед.

Прерывать рассказ Орис не стал и направился к самому дальнему столу, под лестницей, которая вела в одну из башен гостиницы. Сел, никого не стесняясь, стянул сросшиеся с пальцами сапоги и вытянул ноги. Благо пряные запахи с кухни позволяли. Ему было о чем подумать перед завтрашним событием, но усталость гнала все здравые мысли прочь. Жалобно урчало в животе и слипались глаза. Прошлая бессонная ночь в седле давала о себе знать. Последнее о чем он все-таки успел подумать, это о ванне, которая так и осталась в его мечтах. А через минуту Орис уже посапывал, уронив голову на стол. Спал он без сновидений.

3

Орис называл свой дар просто — чутьё. Некое подобие интуиции. С самого детства оно выручало его, вело по пути, ведомому одному лишь Создателю. Он видел и слышал иначе, порой сам не понимал, что и зачем делает, но в итоге части головоломки всегда сходились идеально. Он привык доверять и всегда прислушиваться к внутреннему голосу. Решив пройти испытание Предназначением, Орис не сомневаясь ни минуты, собрал вещи и под покровом ночи ушёл из дома в шестнадцать лет. Скрипя сердцем, он обманул деда и забрал большую часть их сбережений, не оставив даже записки. От самого себя было тошно, но Орис знал, дед не отпустит. Под замок посадит, но не позволит ему отдать свой дар на откуп Церкви.

В столицу Орис приехал впервые и изо всех сил старался не пялиться на её чудеса, раскрыв рот. Огромный город поглотил все помыслы и мечты, покорив в раз все бастионы его души. Все о чем он мог думать, это как остаться в этом городе навсегда. Именно с этой мыслью он и шел сдавать вступительный экзамен. Он прекрасно понимал, если с первого раза не удастся, то с мечтой можно распрощаться. Надо не просто войти в эту дверь, его задача выломать её, снести с петель, заставить этих седобородых и серых, как пергаменты, кабинетных крыс, запомнить его.

Церемония Предназначения проходила в маленьком зале при университете Богословия. Орис предъявил при входе рекомендации от отца Брана, приходского священника в их деревушке, и поднялся на второй этаж. Витые перила, мраморные лестницы, сверкали позолотой люстры, все вокруг кричало о роскоши. Перед огромной, но простой деревянной дверью, уже собралась толпа претендентов. Комендант внес новоприбывшего в список, где Орис оказался 141 по счету. От голода слегка пошатывало, но денег, что остались, не хватило бы и на кусок хлеба. Последней надеждой оставалась стипендия, которую выдавали всем счастливчикам, прошедшим испытание с первого раза. Не в силах больше стоять, Орис уселся прямо на пол и решил немного поспать. Разбудил его комендант, когда подошла очередь.

Усталость вытеснила собой все. Он перестал нервничать, дрожать и истекать холодным потом, он просто должен был войти и сделать то, что от него требовалось.

Маленькое помещение с трудом вместило в себя три скамьи и два стола, между которыми на полу растекалась мозаичная пентаграмма. Сидящие за столом маги и священники ни седыми, ни серыми не были. Трое в синих мантиях, похожие как близнецы, представляли университет, еще трое в белых хламидах адептов, Церковь был еще седьмой, таинственный «некто» в черном плаще с капюшоном, опиравшийся на трость. Он стоял в стороне.

— Ваше имя? — спросил один из магов и обмакнул перо в чернильницу.

— Орис, — каждая буква собственного имени давалась с трудом, во рту пересохло. В это мгновение он возненавидел всех этих благочестивых и благородных, сидящих перед ним и, почти пожалел, что приехал. Вот сейчас они спросят его об отце и всё…

Маг ничего уточнять не стал, записал и отложил перо.

— Пожалуйста, встаньте в центр пентаграммы.

Удавка, стянувшая горло, немного ослабла, Орис поборол желание броситься прочь и пошёл вперёд. Углы звезд засветились, вспыхнул рисунок под ногами и погас. Маг кивнул сам себе и что-то записал. Потом подал Орису три пергамента и жестом указал на скамью:

— На это задание у вас пять минут.

Остальные оставались молчаливы и безлики. Орис растерянно посмотрел на равнодушные лица и принялся изучать содержание свитков. Но это оказалось даже проще, чем прочитать, стоило лишь раскрыть каждый из них, как он уже знал, в каком из них написана правда, а где ответчик лгал. На все потребовалось меньше минуты, а вот объяснить в чем именно заключалась ложь, он бы не смог, оставалось надеяться, что не спросят.

Не спросили.

Маг снова записал что-то и подал Орису молитвенник, в черном кожаном переплёте.

— Страница пятнадцать, стих пятый. Читайте.