Последний торпедоносец

— Пятьдэсят километров мой Вольво пошёл.
И уже пэрэстал я считать косяки,
Ай, кумар харашё! Ай, кумар харашё!
И когда у мине замутился мазги,
Я о дэвушька вспомниль, моей красате!
Оглянулся назад — о, Аллах, памаги!
Вай, менты на хвасте! Вай, менты на хвасте!
Я прибавиль газку, но они не отсталь

Значит — точьно за мною пагоня спишат!
И я скорость уже дагоняю до ста
И с сабой у мине килограмм анаша!

Давай сюда, — Наташка протянула Игорю руку. — Давай, не кобенься, а то сыграешь. Тут раньше дорога была, потом обвалилась… шагай!

Игорь перешагнул с карниза на карниз (это и были остатки тропы) и увидел спуск вниз, опять же к морю, где в ярких алых лучах заката прямо в воде стоял металлический ангар. Слева и справа от него, на суше, тоже располагались какие-то небольшие здания; от моря была отсечена молом с волноломами удобная лагуна. В ней на мелководье боком лежали два небольших судна. Игорь подумал бы даже, что это какой-то работающий научный объект, но быстро увидел пустые окна без стёкол, ржавчину, трещины и прочие приметы запустения.

— А они все за мной, вай, какой паразит!

— звучало с берега.

Неужэли у них больше мощность движка?
И уже в микрофон мне кричат — ТАРМАЗИ!

И включают мигалка (на ста сорока)
Все к абочина жмутся у нас на пути
Я сто сэмдесят выжаль и понял — баран!
Так же ведь никогда мне от них не уйти,
Я папробую их заматать по дворам!
И шарахался в стороны с визгом народ,
Вай, какие вадитель в милиций пашли!
Раз пятьсот не вписались они в паварот,

Все падъезды, заборы и урны снэсли!

На песке — а тут был именно песок, не галька, как на других пляжах — горел костёр, большой, не похожий на шашлычный, если честно. Возле него — на длинных обрубках брёвен — сидели человек с дюжину мальчишек и девчонок. Гитар было две, но слушали все одну из девчонок — наверное, эту самую Зою:

— И отстали они на чэтвертом часу.
Вай, каво захатэли дагнать по дворам?
Я косяк забиваю, машин тармажу,
Вихажу из салона сменить номера.
Вдруг смотрю — что такой? Как будто би хвост
У машина моей вирасталь из зада!
Присмотрэлся получьше — да это же трос!

Ржавый бампер на нем, вай, какая беда!
И надолго прощай, мой радимый кишлак,
Здравствуй, северный город, проклятый Инта!
Здравствуй, черствый сухарь и халодный барак …
Вот и дэлай дабро этим подлым ментам![9]

Смех, аплодисменты. Солнце мешало Игорю точнее разглядеть, сколько там кого, на пляже. А Наташка тем временем крикнула, замахав рукой:

— Эй-э-эй, мы здесь!

Все сразу обернулись. И Игорь вновь ощутил то же неприятное чувство — словно его поймали в прожекторные перекрестья. Но отступать было теперь совсем поздно. И, приняв беззаботный вид, он начал спускаться следом за Наташкой.