Последний торпедоносец

…На данный момент экипаж катера составляют всего три человека: моторист старшина 1-й статьи Дубинский, стрелок юнга Кротких и я. Несмотря на наличие в базе большого количества топлива и боеприпасов, а так же полную скрытность от врага, мы не можем более вести боевых действий и даже обслуживать наш катер, последний оставшийся из бригады. Исходя из этого, я принял решение законсервировать катер и пробираться на восток, к линии фронта. С собой возьмём продукты и боеприпасы для личного оружия. Журнал оставляю здесь. В случае если мы погибнем и кто-то наткнётся на базу — перед ним ничем не приукрашенная летопись действий нашей бригады летом 1942 года. Если же останемся живы — ещё поплаваем. Но в одном я уверен твёрдо: врагу не видать Чёрного моря, как своих поганых ушей! Не может такого быть, чтобы мы напрасно сражались, чтобы напрасно погибли все наши ребята и наши не спустившие флаг катера. Чёрное море было, есть и будет нашим, русским, советским! Враг будет разбит, победа будет за нами!

На всякий случай — прощайте, товарищи.

Капитан ТК N26 лейтенант Димочкин.

Капитан закрыл журнал и медленным движением, не сводя глаз с горящей под низким потолком лампочки в проволочном колпаке, убрал его в стол. Щёлкнул замком, поднялся, поправляя китель, ремень с висящим на нём ТТ в кобуре. Подхватил с откидного сиденья ППШ, вещмешок — и вышел наружу, одним поворотом колеса задраив за собой дверь.

Над пирсом одиноко горел прожектор. Его свет лежал на чёрной, масляно-неподвижной воде. Другие катерные стоянки были пусты — N26 оставался последним из шести катеров бригады — но на берегу угловато темнели домики служб. Остальная пещера была погружена во мрак, только где-то — казалось, неимоверно далеко! — светилась узкая щель разблокированного входа. Но вот она начала закрываться: бесшумно, плавно. Катер больше не выйдет в море. А его последние моряки поднимутся отсюда другим путём.

Мы сделали всё, что могли, подумал лейтенант, шагая на берег. Три месяца в полном окружении мы нападали на конвои и одиночные суда врага, обстреливали береговые посты и колонны. Нас не победили. Фашисты до сих пор не знают, где мы. Но как же тяжело уходить…

Кротких, сидевший на кнехте, поднялся. Быстро посмотрел на капитана, промолчал. Они вместе повернулись в ту сторону, где — всё ближе и ближе — хрустел галечник под ботинками старшины 1-й статьи Дубинского — это он закрывал шлюз.

Вскоре немолодой, чуть кривоногий моряк с висящим через плечо трофейным немецким автоматом тоже подошёл к кнехту.