Последний трюк

– Ты сказал, что не уверен, Бог ли ты.

– Я не уверен.

– Думаю, ты действительно веришь, что ты – Бог… Ты просто не уверен, который именно.

Я почувствовал, как поворачивается третье извивающееся кольцо меток Чёрной Тени. Энигматизм, которым бабушка связала меня в детстве, проклятие, превратившее меня в преследуемого повсюду изгоя и никогда не отвечавшее на мои вопросы, пока я не находил нужного, открылся.

Доска между нами росла, выходила за стены шпиля, за территорию храма и города. Мы с Шуджаном перестали существовать, превратившись в бесплотных наблюдателей. Там, на шестиугольных полях под нами армии маршировали скорее от доски, чем к её центру, каждая под предводительством самого Шуджана. Только… он уже не был тем самым мальчиком.

С одной стороны он шагал с пылающим мечом в руке, воины приветствовали его, когда он вёл их к победе. За ними оставались трупы зверски убитых чужеземцев.

На другой стороне он нёс мешок с семенами, его последователи сажали их по всей Земле, выращивая новые культуры, и их успех заставлял другие народы присоединяться к ним в обмен на ресурсы, необходимые для выживания.

Ещё один Шуджан, на этот раз кающийся грешник, вёл свой народ в тихой молитве. Они жили простой жизнью, не искали великих завоеваний, просто надеялись оправдать своё существование благочестием.

Я наблюдал, как один Бог за другим ведут народ Берабеска, каждый в разных направлениях, к разным жизням, влиявшим на жизнь всех остальных на континенте.

– Покажи мне, – взмолился мальчик, всё ещё находившийся в комнате в шпиле. – Покажи, какой путь должны избрать мои люди, чтобы я знал, каким Богом я должен для них быть.

Но ответа не было… хорошего ответа. Воин завоевал территорию ценой жизни собственного народа. Часовщик строил грандиозные планы процветания и господства на континенте, но его народ становился ленивым, полагающимся на труд других. Садовник, кающийся грешник… Каждый из них давал ответ, но ни один ответ не был полным.

Затем я почувствовал, как видение рассеялось, как метки Чёрной Тени вокруг моего глаза начали разматываться, пока не застыли, вернув меня в ту комнату, в которой я сидел несколько мгновений назад… Только теперь Нифения, Рейчис и Айшек лежали на полу, а из их шей торчали крошечные дротики.

– Я могу точно тебе сказать, какой Бог нужен миру, – сказала Ториан Либри, держа в одной руке духовую трубку, а в другой – Бич, который незаметно забрала у меня. – Мёртвый.

Глава 51. Простофиля

Ториан что-то говорила – о том, чтобы я отошёл в сторону и дал ей закончить работу; о том, что она с самого начала знала: это дело нельзя доверять мне. Но я мало что мог разобрать. Мои глаза были прикованы к Нифении и Айшеку, лежащим без сознания на полу, и к Рейчису: он совсем не двигался, и я с отчаянием высматривал, дышит ли он, в то же время размышляя, что я буду делать, если он умер. С ядом сложно работать. Дозы, способной вырубить взрослую женщину или даже гиену, более чем достаточно, чтобы убить белкокота.

– Ты рычишь на меня, картёжник? – спросила Ториан.

Она подняла трубку, чтобы я мог её увидеть.

– Никогда особо не ценила это как оружие для убийства, но начинаю ценить за возможность избавиться от нежелательных свидетелей. У меня есть дротик лично для тебя, если ты предпочитаешь не наблюдать.

– Минуточку, пожалуйста, – ответил я, всё ещё наблюдая за Рейчисом.

«Вот так, – подумал я, внезапно снова обретя способность дышать, когда увидел, как его бок чуть приподнялся, а потом снова опал. – Он жив!»

– Я была осторожна с дозировкой, – сказала Ториан. Очевидно, она знала меня достаточно хорошо, чтобы догадаться, почему я так волнуюсь. Из-за этого её предательство причиняло ещё большую боль.

– Это ты убила визиря, – сказал я. – Ты привела стражников к салуну путешественников, чтобы они арестовали первого же вышедшего оттуда чужеземца, зная, что им буду я.

– Ладно, не кипятись, картёжник. Я знала, что ты скоро стряхнёшь их с хвоста. – Она подняла Бич. – Мне нужно было, чтобы ты принёс его мне, помнишь?

Шуджан, сидевший напротив меня, удержал мой взгляд.

«Возможно, это и есть тот ответ, который мы оба искали, – молча сказал он мне. – Возможно, мы оба всё время были свободны, потому что ни одно из наших решений не имело особого значения».

Я поднялся на ноги и повернулся лицом к Ториан. Она покачала головой и снова показала мне духовую трубку.

– Я бы не советовала подходить ближе. Думаю, я слишком долго держала последний дротик в яде, а мне известно, как ты ненавидишь, когда я тебя травлю.

Я подождал несколько секунд, пытаясь выяснить, что могу предпринять, по её взгляду, позе, по её сжатым челюстям. Хотя Ториан трудно понять. Она так гордо носит мантию бессердечного, бесцеремонного палача – безжалостного агента империи, – но под мантией всегда скрывается ещё что-то. Теперь это «что-то» мелькало на её лице. Страх? Неуверенность?

– Не надо, – произнесла она. Внезапный румянец гнева залил её щёки.

– Что не надо?