Последний трюк

– Он не знает, – сказал я. Вспомнив его вчерашние слова, я решил выложить свои размышления. – Его помощники говорят ему, что он Бог, но у него нет ни воспоминаний, ни представления о том, как он им стал. Его учат теологии Берабеска, говорят ему, во что верить, но он чувствует: чего-то недостаёт. Вот почему он заговорил со мной, чужаком. Он думает, что странная связь между нами может раскрыть правду о том, кем или чем он является.

Моё внимание привлекло то, чего я раньше не замечал: в дальнем углу комнаты на деревянном полу стоял единственный молитвенный диск около фута в диаметре. Заметив его, я засмеялся.

– Почему ты смеёшься? – спросил мальчик.

Я показал на деревянный диск для преклонения колен.

– Кому ты молишься?

– Я молюсь о ниспослании мудрости.

– Да, но кто её ниспошлёт?

Он обдумал мой вопрос, а после отошёл в другой угол, где стояли два стула и небольшой шестиугольный стол с доской шуджан со всеми фигурками.

– Сыграешь со мной?

Безобидная просьба, но я стал отчётливо ощущать Бич в своей руке. Он завибрировал, как хвост гремучей змеи, почти умоляя меня первым нанести удар. Поведение «беспомощного ребёнка, попавшего в беду» действовало прекрасно, но само существование этого парня угрожало целому континенту, не говоря уж о Фериус.

«Если я сделаю это сейчас, – подумал я, чувствуя странную успокаивающую шероховатость верёвки в руке, – если я только… забудусь на мгновение и сделаю работу, ради которой меня послали, всё будет кончено. Вся неразбериха, опасность того, что армии будут истреблять друг друга на поле боя, страх за судьбу королевы, если победит не та сторона, неуверенность в том, что случится с берабесками, если они проиграют. Фериус слабеет с каждым днём. Она будет слабеть до тех пор, пока, как и моя мать, просто не… остановится».

– Что ты делаешь? – спросил мальчик.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы сформулировать ответ.

– Молюсь о ниспослании мудрости, наверное.

Он снова показал на два стула. Не зная, как поступить, я посмотрел на Нифению, но та уже уткнулась в одну из книг, которые асабли держали для своих арканистов. Айшек и Рейчис обнюхивали комнату, вероятно, в поисках добычи.

«Может быть, Нифения найдёт в одной из книг способ остановить Проклятие», – подумал я.

Положив Бич и кости на пол в нескольких футах от стола, я сел на один из стульев. Бог занял другой.

– Ты сказал, что только что молился. Можно узнать, кому?

– Понятия не имею. Полагаю, никому. Я не очень религиозен.

Мальчик наклонился над доской шуджана и заговорщически прошептал:

– Я тоже.

Я ничего не ответил, и он, откинувшись назад, спросил:

– Разве это не смешно? Я пытался пошутить.

– Скажи ему, что шутка так себе, – проворчал Рейчис. Белкокот обнюхивал в комнате все, кроме Бога Берабеска. – И спроси, где он хранит свои сапфиры.

– Что сказал твой белкокот? – спросил мальчик.

– Разве ты не знаешь? – подала голос Нифения, оторвавшись от очередного тома в кожаном переплёте. – Предполагается, что ты шестиликий Бог Берабеска. Ты мысленно общался с Келленом. Разве божество не может читать умы простых смертных?

– Я… – мальчик замялся, смущённо нахмурив брови. – Я не знаю точно, как всё это работает.

– Как работает что? – спросил я.

«Это, – ответил он в моей голове. – Это не одно из моих чудес».

– Ты ещё с кем-нибудь разговариваешь подобным образом? – спросил я.

– Только ещё с одним.

– С кем?

Он нахмурил юный лоб.

– Я не уверен. Он… советует мне.

– Как визирь?

Мальчик рассмеялся.

– О, мои визири тоже мне советуют. Советуют, когда просыпаться, когда спать. Они говорят мне, что есть и пить, какие лекарства принимать, какими бы противными ни были снадобья…

– Лекарства? Зачем Богу лекарства?

Он уклонился от ответа.

– Давайте вернёмся к нашей предыдущей загадке. Ты спросил, кому молится Бог, а я спросил, кому ты молился, когда искал мудрости.

– Да, но я вообще-то не искал ответа извне.

– Потому что каким бы ни был ответ, он ожидает внутри тебя, да?

Я кивнул.

Он раскинул руки.

– Тогда, возможно, то же самое происходит и со мной. Мудрость, которую я ищу, Бог, которому я молюсь, – он постучал себя по груди, – ждёт здесь.

Айшек оглянулся и дважды гавкнул. Рейчис хмыкнул в знак согласия.

– Гиена говорит, что если парень в ближайшее время не прекратит свою философскую болтовню, ему оторвут голову.

Я решил не передавать эту информацию Богу.

– Почему я здесь? – спросил я. Прежде чем он успел заговорить, я поднял руку. – Больше никаких умных увёрток. Больше никаких метафизических высказываний. Только простая истина.

В кои-то веки он дал прямой ответ, хотя не тот, который бы меня успокоил.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне решить, Бог ли я. А если Бог, лучше мне жить или умереть.

– И каким именно образом мы должны это решить?

Он показал на чёрные линии вокруг моего левого глаза.

– Твои отметины. В них есть смысл, не так ли?

Я собирался пошутить, что они означают – всем людям и их собакам разрешено нападать на меня без повода… Но наконец-то понял, почему я здесь.