Последний цветок Эринхейма (СИ)

— Ладно, что делаем? — сконцентрировалась я на задаче, крайне нехотя переводя взгляд с лица мужчины на артефакт. — Магией тут фонит один-единственный предмет, — я указала пальцами на диск, не спеша дотрагиваться. — Но что это? И будет ли безопасно его забрать? А вдруг тут все махом обрушится? Вдруг он под проклятьем? Я в гримуаре ничего подобного не встречала.

— Ну еще бы, — хмыкнул медовый фей, зависая уже над артефактом. — Изделие древних, между прочим, такое сейчас вряд ли встретишь. А это что? Хм, тут что-то написано…

Начав шевелить губами и хмуриться, словно не мог расшифровать, Виски безрассудно приземлился на живот спящего брюнета, обошел артефакт кругом, склонился, в очередной раз взмахнул крыльями, бездумно рассыпая вокруг себя частицы пыльцы и дальше произошло нечто странное и довольно страшное: диск загудел и засветился, Виски вскрикнул, дернулся и без видимой причины распластался по артефакту, словно тот стал магнитом, а фей — металлом.

Еще через секунду в воздухе запахло озоном, как перед грозой, Виски начал стремительно бледнеть и сипеть, так что я, понимая, что нет времени на раздумья, выкрикнула слово-активатор, защищающее от чужеродной злой магии, нагнала в пальцы побольше искр и схватила фея, пытаясь одновременно отодрать его тельце от артефакта и не убить окончательно.

Было… сложно! Виски сипел, артефакт противно дребезжал, не отдавая мне друга и даже не думая отлипать от трупа, а у меня уже пот катился по вискам от невероятного магического напряжения. В какой-то момент стало совсем невыносимо: больно щипало кровящие пальцы, израненные о неожиданно острые грани креплений, фей закатил глаза, прекратив даже трепыхаться, и с моих губ сорвался вопль отчаяния. Решив, что или сейчас, или никогда, я стиснула зубы и, обратившись к внутреннему резерву, гортанно выкрикнула запретное слово, которое всего на несколько мгновений делало мага в десятки раз сильнее, но затем на долгие дни заставляло ощущать глубочайшее истощение.

Я нашла это слово в гримуаре не так давно, старательно запомнив и его, и предостережение, которое советовало пользоваться им только в случае, если на кону стоит жизнь. Не меньше. Но разве сейчас не тот самый случай?

раздался взрыв, нестерпимая вспышка света ослепила, силовая волна отбросила на несколько метров назад, но я все равно успела увидеть, что мое безумство принесло пользу: Виски остался в моей руке, тогда как артефакт откинуло в совершенно другую сторону и спустя пару секунд он упал в темноте, противно продребезжав по каменному полу.

Стало тихо, но ненадолго.

— Мира? Как ты? — ко мне подскочил Гуччи, зажег светляки и, бережно придерживая за спину, помог сесть. Оценил явно дезориентированный, но в целом живой вид, помог найти в сумке нужную бодрящую травку, влил в рот обморочного, но, к счастью, живого Виски, восстанавливающее зелье и какое-то время мы молча приходили в себя. — А что это было вообще?

— Не знаю и знать не хочу, — проворчала кое-как, ощущая себя древней развалиной, как и обещал гримуар. Бросила нервный взгляд на гроб, отмечая, что там больше ничего не светится, и тихонько выдохнула. Да уж, нам только восставшего зомби-фейри не хватало для полного комплекта ощущений! — Давайте уже выбираться отсюда.

— Ар-рч! — из темноты к нам вынырнул арахн, неся передними лапками потускневший и даже слегка обугленный диск.

С трудом подавив вопль «брось каку!», внимательно присмотрелась к артефакту и неуверенно констатировала его поломку. Хм, может и к лучшему? Сейчас это всего лишь кусок серебра с драгоценными камнями. И если повезет, то можно будет банально сдать его скупщику в городе. Хм, вариант!

— Молодец, Арчи, — устало похвалила я паучка и попросила Гуччи обернуть эту штуку тряпками и сунуть на дно сумки, потому что сама едва ли ворочала языком. А ведь нам еще возвращаться! Хорошо хоть пещера не спешит разрушаться… — Ладно, идемте. Арчи, чуешь обратный путь? Веди. Гуччи, поможешь? Что-то я не очень хорошо себя чувствую.

Виски тоже выглядел — краше в гроб кладут, так что его я передала арахну, сама обеими руками вцепилась в своего фамилиара и мы…

— Далеко собрались? — раздалось за нашими спинами глубоким мужским баритоном с аристократическими нотками врожденной брезгливости.

Ох, блин!

Оборачивалась я медленно и не только потому, что сил не осталось, но и из-за потустороннего страха. Только не говорите, что мы…

Наши взгляды встретились, я с трудом сглотнула и кое-как выдавила:

— Здрасьти.

— Здравствуй, милое дитя. — Мужчина, который всего десять минут назад лежал в гробу, стоял всего в метре от меня живее всех живых. Даже потусторонняя синюшность кожи пропала, хотя и не до конца, но сейчас он был скорее просто бледным, а не синим.

И да, он был в плаще с капюшоном, который сейчас опустился почти до бровей, придавая незнакомцу еще более загадочный вид.