Последний цветок. Повесть

          - А ты веришь в какую-то перспективу нашего пещерного существования? – Теперь уже Микрар поднялся и заходил между кроватями, безжалостно уничтожая вопросом-утверждением молодые надежды. – Нет, мой друг, надо осознанно смотреть реалиям в глаза и всегда быть готовым к худшему, поскольку лучшего, к сожалению, не предвидится, как бы мы ни хотели. Боюсь, что настал завершающий период существования и самоуничтожения Энтеррии.

          - Не ве-рю! – почти простонал молодой кандидат в самосмертники, возненавидев пожившего уже достаточно и зачерствевшего прагматика, легко убивающего людей. – Не хочу верить!

          - И не надо, - нелогично поддержал младшего старший, присев рядом и положив тёплую дружескую ладонь на холодное колено упорного неверня. – Мы ещё поживём, покоптим наш мегасборник, может что и придумаем, как выбраться на поверхность. – Улыбнулся мягко, снова превращаясь в прежнего доброго товарища. – Мне, во всяком случае, надо ещё успеть вырастить ромашку и получить семена.

          - И засеять ими Планету, - добавил, совсем приходя в себя, Рамир.

          - И упереться ногами и руками в скалы, - дополнил друг, и оба «самоубийцы» весело задребезжали заливистым звонким смехом вполне довольных жизнью людей.

          - Рамир! – прервал смех сквозь слёзы голос Власта, раздавшийся из микротелефона на стене, подключенном к многочастотному волоконно-оптическому кабелю, которыми были связаны между собой и с Советом все энтерики, кроме рабариков, для которых телефоны были вывешены на улицах.

          - Иду! – отозвался Рамир, не сомневаясь, что его вызывают на ковёр. – Как ты думаешь, зачем? – спросил у всезнающего старшего, переодеваясь в более плотный выходной костюм и нормальную обувь. Оглядел себя со всех сторон, осмотрел новенькую куртку, словно собираясь на исчезнувшие из обихода горожан торжественные собрания, выборы или другие развлекательные мероприятия.

          Микрар пересел на свою кровать и неопределённо пожал плечами.

          - Не имею ни малейшего понятия. Скорее всего, ему понадобилась срочная и детальная информация о каких-то рудах. – Помолчал, соображая. – Во всяком случае, не для того, чтобы усыновить тебя наконец. – Оба засмеялись: старший в полном исключении второго предположения, а младший с мимолётной долей сожаления о нём. Взял со стола пилайзер, осмотрелся и, опять не найдя, куда надёжно спрятать, засунул в поясной карман комбинезона и прикрыл, как Микрар, плотно застёгнутой курткой, решив по дороге сдать в охрану.

          Не успел пройти и полсотни шагов по направлению к резиденции Главы, как мимо стремительно промчалась ватага велосипедистов, и впереди – «Не может быть!  Аллар! Как же так?». В памяти отчётливо возникли вытянутое от удивления лицо и скорбные глаза падающего в бездну, а он, оказывается, жив? «Не может быть!» Тот, кто хотел остановить падение и совсем недавно страдал оттого, что впервые убил человека, сейчас больше всего хотел одного – чтобы тот был мёртв. Из толпы велосипедистов послышались злые крики: «Рамир – трус! Трус! Отказался от поединка! Удрал!» Трус обессиленно прислонился к холодной каменной стене улицы. «Как же так?» не переставая, стукало по мозгам. Что, ему всё приснилось? Не может быть! Он же не законченный наркоман! Или ошибся, и промчавшийся мимо был не Аллар? Нет, он! После поединка Рамир на всю жизнь запомнил серую наглую морду лидера жиразов и никогда не забудет, даже после его смерти. Но он не сдох? С трудом оторвавшись от стены и не зная, куда идти – то ли к Власту, то ли в прострации к Микрару, то ли вообще на поверхность и раствориться там в успокоительных песчано-скальных просторах, он поплёлся всё же туда, куда позвали.

          Около тёмной лазеронепробиваемой двери дежурили, стоя, трое ментариков с автолайзерами, а четвёртый сидел у небольшого пульта, готовый в любой момент перекрыть вход базальтовой плитой, спускаемой сверху.

          - Я – Рамир, - глухо представился подошедший, поставив крест на своей жизни.

          Старший охранник приблизился, неторопливо и умело обшарил с ног до головы, вытащил опять забытый временным владельцем пилайзер.

          - Сообщи, - приказал сидящему у пульта, - Рамир, вооружён.

          У обезоруженного стремительно похолодело между лопатками и ещё быстрее потеплело, когда из микрофона над дверью послышалось:

          - Пропусти.

          - Нельзя, - возразил охранник, положил пилайзер себе в карман и только тогда приказал одному из подчинённых: - Проводи.

          Долго шли петляющим коридором, и иногда казалось, что повернули назад. Но вот, наконец, упёрлись в дверь, похожую на наружную. Сопровождающий что-то тихо сказал во вделанный в неё микрофон, и она послушно отворилась. За дверью была короткая и ярко освещённая прихожая, куда Рамир вошёл уже один. Подошёл к обычной двери с блестящим телеглазком и осторожно постучал. Послышался голос хозяина:

          - Входи.