Последний цветок. Повесть

          - Ещё как не зря! – подтвердил тот, кто обязан строителю рождением и жизнью. – Расскажи, как было. Я, конечно, читал архивы, но мёртвый текст плохо воспринимается. Расскажи, что ты чувствовал? – Между ними установились непередаваемые словами близость и доверие, и Рамиру не хотелось уходить и прерывать их. – Очень тяжело было? – На короткое время воцарилось молчание: один собирался с мыслями, вороша очень далёкие воспоминания, а второй напряжённо ждал.

          - Не помню, - Власт потёр обеими руками виски, чуть вздыбив короткую, почти совсем бесцветную шевелюру. – Может быть. – Он улыбнулся одними чуть прищуренными глазами. – Не хотелось бы, чтобы ты пережил такое. – Поиграл пальцами, то разжимая, то сжимая их в кулаки, и Рамир обратил внимание, что тыльные стороны ладоней значительно темнее и желтее внутренних. – Удивляло и обескураживало то, что пресыщенные до предела материальными и бытовыми благами люди не хотели знать, что апогей обязательно сменится перигеем, и надо готовиться к смене заранее. Цивилизация на Планете, казалось, достигла наивысшего расцвета: люди забыли, что такое настоящий физический труд, роботизировав и производство, и быт. По поверхности Планеты и над ней сновали всевозможные механизмы и машины, снабжённые умными автоводителями, работавшими по командам-программам. Медицина способна была на замену любых органов, замедлила старение, - Власт, конечно, заметил быстрый любопытствующий взгляд слушателя, но только слегка улыбнулся. – Наука перестала быть товаром, и учёные занимались только тем, к чему были предрасположены, и на что хватало талантов. Были исследованы, разведаны и учтены все скрытые месторождения, освоены глубины морей, люди вырвались в космос в поисках себе подобных, запасных планет и планет-доноров. Всё, казалось бы, способствовало не только интеллектуальному развитию, но и совершенствованию моральных качеств, а выходило ровно наоборот. Роботизируя всё вокруг, люди роботизировали и себя, нередко с апатией и даже с удовольствием принимая командование киборгов над собой. Искусства утратили воспитательное значение, превратившись в один массовый электронный суррогат, книги уступили место электронным комиксам и анекдотам, информация о текущих событиях полностью перекочевала на телеэкраны и подавалась только в виде кратких фактов и тезисов без каких-либо комментариев. Всем было некогда остановиться и заглянуть в себя, все спешили обогнать соседей в добыче благ, и, в конце концов, и обогнавшие, и отставшие оказались в одном тупике, когда уже ничего не хочется и непонятно, что делать дальше. А когда остановился, застопорился в неведении, зачем живёшь и куда двигаться дальше, и нет никакого желания шевелить мозгами, внутри тебя срабатывает ген старения и угасания никчемной жизни, как у твоих горняков, упёршихся в беспросветный тупик рудничного забоя. И чем дальше раздумываешь в лени о смысле её, тем он срабатывает быстрее, порождая тихий страх и вместе с ним – апатию и агрессию, эту пару противоположных чувств, гипертрофированно развитых кибернетической цивилизацией. Апатия, в свою очередь, приводит к чёрной магии и самоубийствам, нередко сектантским, коллективным, а агрессивность – к враждебности ко всему, к поискам врага и беспричинным кровавым разборкам между различными группировками, в том числе и между этническими, а всё вместе – к угасанию рода человеческого. Так началась первая катастрофа. - Власт выключил компьютер, убрав с экрана свидетеля разрушительного времени.

          - Выходит, ты всё знал, что же предпринял как руководитель? – спросил Рамир, сочувствуя тем, древним, и ничуть не перенося невзгоды на себя.

          Руководитель выключил и настенные экраны внешних наблюдений, создав в кабинете более интимную обстановку, располагающую к спокойному доверительному разговору.

          - Ничего я тогда не знал, жил, как и все, оглушённый благами прогресса, и только спустя много лет, на спаде, понял, отчего пошло наше безудержное вымирание.

          - Оно не кончилось и теперь? – в голосе молодого зазвучали тревожные нотки, он ждал ободряющего ответа, хотя и догадывался, что его не будет. – Мы продолжаем угасать, и ничто нам не поможет?

          Неугасимый властитель угасающего рода людского улыбнулся, давая надежду.

          - Мне очень хочется, чтобы твой ген старости никогда не сработал, – и снова, без промедления, замяв неутешительный ответ, принялся за воспоминания: – Гуманная цивилизация породила и ещё одну серьёзную пакость – перенаселение. Всего было много, не хватало малого – еды. Не выручали ни генно-модифицированные продукты, ни искусственные химико-билогические с отменным вкусом и с абсолютной энергетической бесполезностью. Назревал планетарный голод.

          - А в архивах самой главной причиной краха цивилизации на Планете, - вклинился дилетант от древней истории, - называют Звезду.

          Власт откинулся на спружинившую спинку кресла, передвинул ладони с растопыренными пальцами к самому краю стола.