Последний вечер в Лондоне

– Это Пол?

Ева знала, что кавалер Прешес уехал, что он защищал страну от нападения вражеских подлодок, но, когда получалось, приезжал в Лондон. Ева встречалась с ним всего один раз. Внушительных габаритов, с темными кудрявыми волосам, он был обходителен и при этом совершенно непримечателен. По крайней мере, он, казалось, делал Прешес счастливой. Или если не счастливой, то, по крайней мере, довольной.

– Нет, не Пол.

Она пошла впереди Евы, давая понять, что разговор окончен.

Еву радовала необычайная молчаливость Прешес, ей хотелось разобраться в собственных проблемах. Она не видела Грэма и ничего не слышала о нем с того самого странного вечера на Честер-Террас, а их обмен репликами не давал ей покоя, как вопрос без ответа. Ей нужно было знать, почему он там оказался и почему спросил, знает ли она жильцов. Ей нужно было знать, даже если она боялась ответа.

Дойдя до Ганновер-Сквера, они растерянно остановились. На мгновение Еве показалось, что они свернули не на ту улицу. Одна сторона сквера лежала в руинах, опаленные ветви деревьев в центральном садике были обломаны, а земля кровоточила упавшими листьями. Три здания превратились в груду камня и кирпича, от их развалин вздымался дым, похожий на выпущенных из заточения демонов.

На тротуаре стояла женщина с раскрытым, как у птенца, ртом. Поначалу Ева не узнала мадам Луштак, женщину, одно только присутствие которой наполняло ее подчиненных страхом и благоговением. Казалось, незнакомка уменьшилась и ростом, и статью, словно кто-то вынул из нее кости и сердце, превратив в обычную женщину.

– Вы в порядке? – спросила Ева. – Кто-нибудь пострадал?

Мадам посмотрела на нее пустыми глазами. Она медленно покачала головой, после чего отвернулась и уставилась на обломки своей жизни, опустошенная настолько, что ее чувства нельзя было выразить даже слезами. Ева и сама еле сдерживала рыдания – не только из-за сокрушительной утраты мадам Луштак, но и из-за того, что с лица земли исчезло место, где Этель Молтби превратилась в Еву Харлоу. Теперь Этель по-настоящему, безвозвратно исчезла, погребенная под обломками кирпича и пылью, стерта, уничтожена, словно и не существовала вовсе.

К ним приблизился какой-то мужчина. Ева узнала мистера Данека: в руках – сумка с косметикой, на лице – отпечаток угрюмости.

– Нам повезло, что здание было пустым, – проговорил он, – а не набито клиентами и моделями.

Ева обернулась на звук всхлипывания и обнаружила, что Прешес молча плачет, закрыв лицо ладонями.

– Все пропало, – проговорила она. – Все! Что нам теперь делать? Как нам жить дальше?

Ева неохотно обняла Прешес, смущенная всплеском эмоций подруги. Вот мадам Луштак действительно потеряла все – все свои мечты, которые она привезла из России и воплотила, создав нечто удивительное и новое. Все ушло безвозвратно.

Мистер Данек неожиданно улыбнулся Прешес.

– Оставайся рядом с Евой, моя дорогая, и она поможет тебе пройти через это. Она выживет в любой ситуации. – Его улыбка погасла, когда он перевел взгляд на Еву. – К сожалению, иногда выживание – самая легкая часть жизни.

Прешес вырвалась и успела добежать до садика, прежде чем упала на колени, и ее начало тошнить. Когда все закончилось, Ева помогла ей встать и дала платок, чтобы вытереть рот.

– Пойдем, Прешес. Давай я отведу тебя домой, отдохнешь.

Она с тревогой посмотрела на мадам Луштак.

– Не волнуйся, – сказал мистер Данек. – Я прослежу, чтобы Мадам благополучно добралась до дома.

Ева кивнула, затем приобняла Прешес и повела по тому же пути, по которому они только что пришли, не желая оборачиваться и видеть, как исчезает с глаз долой их прошлое.

* * *

Бомбы продолжали падать на Лондон, огненные взрывы стали столь же предсказуемы, как и весенний дождик. Когда сирены воздушной тревоги начинали завывать каждую ночь, Прешес и Ева послушно надевали свои формы «WVS», накидывали на плечи ремни противогазов и только после этого осмеливались выйти из квартиры.

Но ноябрь шел, и Еве все труднее и труднее было поднимать подругу из постели. Слава Богу, теперь Прешес не приходилось ежедневно работать моделью, хотя почти каждый вечер она умудрялась выполнять свои обязанности в общественной столовой.

Отсутствие работы позволило Еве поискать другие варианты и найти способ заработка. Фрея встречалась с бизнесменом гораздо старше нее; он знал человека, который не задавал вопросов, когда нужно было продать шубу или ювелирное изделие. Ева действовала осмотрительно, выбирая изделия поменьше, исчезновение которых Алекс мог не заметить. Деньги, которые не требовались для повседневных трат, она складывала в коробку, спрятанную в кожаном саквояже, и убирала в глубину шкафа.